Но время шло, уже начинали кое-где желтеть листья, зима стояла на пороге, а княжеское войско пополнялось плохо. И тогда он позвал к себе воеводу, которым назначил боярина Порея, и спросил, что надо сделать для того, чтобы люди сами согласились пойти с ним на рать. Воевода сказал коротко: 'Обещай им, князь, десятую часть всей добычи и отдание на поток захваченных градов'.

Долго думал Владимир над словами воеводы. Не по душе ему было такое, но понимал он, что иначе не поднять людей в дальний поход, воевать непонятно за что. Поэтому продолжал он собирать людей в свою дружину, теперь обещая им не только славу, но и добычу. Так что дружина его пополнялась, хотя и не так быстро, как хотелось. Нов от пришла осенняя слякоть, перекрыв все дальние дороги и затруднив даже проезд в ближние города. Теперь он мог говорить свободно, не опасаясь соглядатаев полоцкого князя. Теперь звал он, как наказывал отец, отомстить полочанам за разгром Новгорода, за поругание святой Софии. Но уже понял князь, что одними благими призывами нельзя поднять людей в тяжелый поход. Люди не пойдут на смерть ради непонятных и далеких целей. Что для них святая София, когда многие не видели ее и в глаза? Что для них Новгород и честь Ярославичей? Что для них Всеслав, когда никому из них он лично не грозил и не отнимал у них имений, и землю, и не разорил, и не пленил их?

Поэтому все чаще просил князь своих людей рассказывать будущим ратникам о богатствах и красоте полоцких городов, о полных разной утвари домах тамошних бояр и дружинников, о набитых снедью амбарах. Даже сам он зачастую говорил своим людям о добыче, которая ждет их в этом походе, и видел, как внимательно слушают его дружинники, как крепнет в них желание подняться в дальний поход.

К зиме на исходе лета шесть тысяч пятьсот семьдесят первого Ярославичи полностью подготовились к войне с Всеславом, и Всеволод послал к сыну гонцов. Гонцы, пройдя сквозь застылые вятские леса, по еще неглубокому снегу пришли в Ростов к исходу декабря и передали Владимиру послание Всеволода. Отец приказывал Владимиру привести ростово-суздальскую рать под Менеск к концу января. Туда же к этому сроку подойдут рати из Киева, Чернигова, Переяславля и прочих, младших городов. Оттуда и начнется ратный поход на Всеслава. К исходу месяца ударили сильные морозы, обильный снегопад плотно укутал землю, но и прикрыл все дороги, ведущие из Ростова в другие княжества. Наконец полностью стали реки, затянувшись льдом и открыв истинные зимние дороги на Руси. Потянулись первые купеческие обозы и первые отряды войск к местам сбора.

Владимир, проверив готовность дружины и ростовского полка к походу, отдыхал за столом и слушал рассказ новгородского гостя Садко. Тот рассказывал о событиях в дальней земле, в которой побывал этим летом и о том, что случилось в ней после его отъезда.

— После этого родной брат нового короля вместе с королем норвегов Гаральдом Суровым напали на англов и разбили ополчение двух князей северных земель английских. Заняв столицу северного княжества, они разграбили ее и стали рядом лагерем. Собирались, видно, грабить, не торопясь, всю землю этих княжеств. Только король Английский оказался славным воином и полководцем. Он ждал вторжения герцога Нормандского и собирал для этой войны войско. Быстро дошел он с войском до северных земель и неожиданно напал на норвегов. В битве у моста разбили англичане противника. В этой битве погибли и оба вождя норвежские — и брат короля английского Толстик, и сам повелитель норвегов Гаральд Суровый. Но пока король отвлекся на север, на юге герцог норманнский Гиём пересек море и высадился на побережье английское. В то время мы уже приплыли во Фландрию, где с прибылью продали английскую шерсть и отправились вдоль берегов Норвегии в Варяжское море. Там и настигли нас вести о победе англичан в короткой, но жестокой битве на холме. Говорят, англичанам помогли сам Бог и ангелы его, пославшие им в помощь сильный отряд, вооруженный самострелами. Оружие сие, благословенное Господом, было столь могуче, что убиты были самые знатные воины норманнские, да и сам Гиём, а остальные разбежались, а опосля сдались англам в плен.

— Самострелами? А много ли самострелов у англов? Или они луки предпочитают? — заинтересованно воевода Порей.

— Не любят англы ни луков, ни самострелов. Воевали они всегда так же, как наши руссичи во времена до Святослава — строили войско в один большой полк 'стеной щитов' и дружно атаковали всей массой противника или отбив натиск врага, ударяли в ответ. Любимое их оружие — большой боевой топор. А метать они предпочитают дротики, малые топоры, да было еще в их войске немного пращников и лучников. Стрелков же из самострелов у них ранее совсем не было.

— Подробнее про битву ничего не сказывали? — опять не утерпел воевода, подав знак слуге, чтобы подлил он гостю еще меда ставленого.

— Говорят, построил на холме свое войско Гарольд, разместив между своими дружинниками воев из крестьян и стрелков. Когда же воины норманнов пошли на англичан вверх по склону, ударили стрелки из самострелов. Рассказывают, самострелы их были столь сильны, что били норманнов на недоступных для луков последних расстояниях. Но, думаю, лгут об этом. Не хотят признаться, что англы просто лучшие воины оказались, чем норманны полагали до того.

— Может быть. Но англичане значит победили?

— Не просто победили, разбили норманнов полностью. Едва три сотни бойцов и полусотня кораблей спаслись после этого побоища. И теперь в Нормандии усобица началась — уцелевшие князья меж собой и с войсками, поддерживающими сына Гиёма — Робера и его мать воюют…

Едва гость распрощавшись, ушел, как Владимир нетерпеливо встал из-за п стола и позвал с собой Порея и Илью.

— Теперь уже не успеем, но надо срочно дать заказы на самострелы мастерам нашим. Пусть измыслят, как сделать их мощнее и легче, — сказал в горнице Владимир, едва за ними закрылась дверь.

— Самострелы, княже, не такое чудо-оружие, как тебе после рассказа новогородца показаться могло. Медленно стреляют, громоздки и тяжелы, стрелок с таким оружием требует защиты, так как нет у него серьезного оружия для ближнего боя, — возразил Порей.

— Знаю, боярин, знаю. Но слышали же вы рассказ. Поймите, можно издалека проредить войска врага и нанести удар потрясенному противнику конными и пешими воинами. Да, не вооружить всех стрельцов самострелами, но вместе с лучными стрелками они сильно помогут нашей победе. Кто у нас самый лучший лучный мастер?

— Гордята, он же и самострелы делает по заказу, — ответил Порей, а Илья, на лету уловил княжеское желание, уже звал в открытую дверь слугу.

Переговоры с оружейным мастером заняли немного времени. Польщенный вызовом к самому князю мастер обещал подумать, а пока под будущую добычу отдал все что у него в доме из готового оружия — двенадцать самострелов, из них шесть 'латинского манера', с 'козьей ногой'. Владимир с благодарностью принял их и обещал расплатиться по окончании похода.