Слава Богу, он не сказал ни слова о том, что только что произошло между ними! Так почему же его внезапная отчужденность так болезненно подействовала на нее? Стараясь не задумываться о своих странных чувствах, она усилием воли вернула самообладание.

— И что же вы предлагаете делать?

— Давайте соберем всех претенденток в вашей гостиной, и я побеседую с теми, кто меня заинтересует.

— Но вам будем трудно вести беседу в такой… большой компании.

— Моя цель — отсеять на следующей неделе половину претенденток, если не больше.

— Но как же вы можете принимать такое решение еще до того, как смогли поговорить с ними? — удивилась Тесса.

— Могу. Именно так я и сделаю.

— Очень хорошо, — рассердилась Тесса. — Я сообщу девушкам, чтобы они готовились к весьма длительному пребыванию в моем доме.

— Мне потребуется всего два часа, не больше.

— За два часа вы не успеете уделить даже десяти минут каждой из претенденток. Вам понадобится гораздо больше времени.

Скрестив на груди руки, герцог повторил:

— Два часа. В следующий вторник. В вашем доме. И не приглашайте туда мою мать.

— Но это невозможно!

— Очень даже возможно. Мы так и сделаем.

Ладно, пусть будет так, как он хочет, подумала Тесса. Сам увидит, что ничего путного из этой затеи не выйдет.

Леди Энни Бротон сидела рядом с Тессой на канапе.

— У меня есть новости, но сначала скажи, что это за слухи о том, что ты ищешь невесту для герцога Шелбурна? Все вокруг только и говорят об этом.

— Энни, ты же знаешь, я никогда не обсуждаю подробности сватовства, — улыбнулась Тесса, разливая чай. Втайне она была довольна, что слухи о ее услугах свахи уже успели так широко распространиться. Тот факт, что герцог пользуется ее услугами в столь деликатном деле, безусловно, работал на пользу ее карьере.

— Это правда, что он ухаживает за двадцатью четырьмя девушками сразу?

— Хочешь сливок? — проигнорировала ее вопрос Тесса.

— Да, с удовольствием, — кивнула Энни и вздохнула: — Ты хочешь ускользнуть от ответа, но у тебя это не получится.

Тесса налила немного сливок в обе чашки. Она вовсе не собиралась приглашать так много юных леди, но две первоначальные кандидатуры каким-то образом превратились в пять, потом в десять. К тому же она не могла отказать леди Элизабет Росдейл или мисс Кэролайн Филлипс. Она даже не заметила, как пригласила в конечном итоге двадцать четыре невесты высшего света, одна лучше другой.

Энни взяла свою чашку и слегка прикусила нижнюю губу.

— В чем дело? Что-то случилось? — встревожилась Тесса.

— Тогда, у меня на балу, ты обсуждала с Шелбурном устройство его брака?

Тесса молча глотнула чаю.

— Почему ты мне ничего не сказала? — обиженно произнесла ее подруга.

Тесса молча смотрела в свою чашку. Она не хотела, чтобы Энни знала, как легко она поддалась очарованию герцога.

— Ты даже не смотришь мне в глаза. Это на тебя совсем не похоже, — сказала Энни.

— Энни, прошу тебя…

— Я же спросила тебя тогда, о чем это ты разговаривала с Шелбурном. Ты ответила, что ни о чем особенном, но это не было правдой, — укоризненно продолжала Энни. — Почему ты все скрыла от меня?

— Ну хорошо, я скажу тебе, что в тот вечер я услышала от него только то, что он хотел бы нанести мне визит.

Энни беззвучно ахнула.

— Тесса, неужели ты влюбилась в него?

— Глупости. Я его сваха.

Энни отставила свою чашку в сторону.

— Дорогая моя, я очень волнуюсь за тебя из-за его репутации. Я же видела, какой совершенно неприличным образом разглядывал тебя.

— Тебе не о чем беспокоиться, — попыталась улыбнуться Тесса. Господи, она бы позволила ему поцеловать себя, если бы он сам вовремя не отстранился… Должно быть, в тот миг ее мозг просто перестал работать.

— Тесса, мы всегда делились друг с другом, — сказала Энни. — Ты никогда не лгала мне.

Тесса со звоном доставила чашку на блюдце.

— Это была не ложь, а просто недомолвка. Хватит о Шелбурне. — Она повернулась к подруге — Рассказывай свою новость.

— Ну, это не совсем новость, но впервые за последние два года у меня появилась надежда. Джеффри занялся поисками моего брата, пропавшего без вести в битве при Тулузе.

Холодок пробежал, по спине Тессы. Она не знала, что сказать. Уж слишком много было того, о чем она не могла говорить. Так что единственное, что она могла сделать, — это выразить свое сочувствие.