В эту минуту открылась дверь, в комнату вошел знакомый молодой парень. Ольга напрягла память. Кажется, его фамилия Сергеев... На секунду свет упал на человека за столом. Маленькие, близко посаженные глаза, довольно длинный нос, короткие усики и гладкая прическа заставили девушку усмехнуться. Что же, она предполагала нечто подобное!

Дверь бесшумно захлопнулась, молодой парень подошел к столу и положил на него толстую папку. Девушка невольно вытянула шею, пытаясь разглядеть, что это за папка. Сергеев, четко, по-военному развернувшись, вышел из комнаты. Ежов с деловым видом раскрыл папку, переложил несколько листов и испытующе посмотрел на Ольгу, которая внимательно наблюдала за ним.

– Знаете, что это?

– Нет.

– Это то, что обычно прикладывается к делу как вещественное доказательство преступления. Фотодокументы!

Последнее слово Ежов выговорил по слогам.

– Если есть фотодокументы преступления, значит, есть и само преступление? – осторожно предположила Ольга.

– Есть, – подтвердил Ежов, – и я это не скрываю. Для вас и наверняка для многих людей то, что запечатлено на этих фотографиях, – преступления, но для нас это всего лишь один из приемов нашей борьбы.

– Борьбы?! Какой еще борьбы?

– Вы скоро узнаете. Скоро все узнают... Эти фотографии сделаны во время допроса людей, которые так же, как и вы, упирались и не желали предоставлять нам необходимую информацию. Когда я вам покажу эти снимки, вы поймете, что после всего эти люди были более сговорчивы.

– Вы мне угрожаете?

– Я не хочу доводить дело до такого допроса. Вы женщина, и мне хотелось бы расстаться с вами по-доброму. Я покажу снимки только для того, чтобы избежать всего этого. Поэтому прошу вас: говорите только правду.

– Вы по поводу все той же папки с документами?

– Разумеется, – почти устало произнес Ежов.

– Вы считаете, что я в прошлый раз говорила неправду?

– А разве это не так?

– Да, я говорила неправду, – усмехнулась Ольга, – я тянула время... Дело в том, что во время моего побега я успела позвонить своему начальству и сообщила, где находится папка. Думаю, что ее уже изъяли, так что вы зря стараетесь.

Эту версию Ольга придумала мгновенно, в тот момент, когда, казалось, этот высокий, неприятный голос вконец утомил ее. Ольга поняла, что нужно играть ва-банк, она сыграла. Но тут же пожалела.

– Наша страна отличается не только плохими дорогами, но и отвратительной связью. Вы не смогли дозвониться до вашего шефа. Мы контролируем телефонную линию. И не нужно на старую ложь громоздить новую. – В голосе Ежова послышалась угроза. – Вы не боитесь, что мое терпение лопнет?

– Плевать! – неожиданно для себя самой закричала Ольга.

– Тихо!

– Плевать мне на ваши снимки, угрозы и прочую дребедень. Шуты гороховые!..

Ежов резко встал, на секунду Ольга заметила в его руке металлический предмет. Девушка вскочила, схватила стул, и в этот момент раздался выстрел. Человек с маленькими усиками удивленно повел бровью, ничего не понимая, Ольга обернулась и увидела, что дверь в комнату открыта настежь и полностью освещает плавно опускающегося на пол Ежова.

В дверях стоял Сергеев, в его руках был пистолет. Это он только что выстрелил...

На следующее утро мы собрались в кабинете Меркулова на военный совет.

– Итак, – сказал Костя, – что мы имеем?

Задать такой вопрос было очень просто. А вот ответить – гораздо сложнее. Мы с Грязновым переглянулись.

– Ничего, – разом ответили мы.

Меркулов внимательно посмотрел на меня, потом на Славу и произнес:

– Такого быть не может.

– Может, Костя, может, – сказал я, – как будто чья-то рука с ножницами обрезает все ниточки, которые могут вывести нас на след.

– Но что-то же все-таки осталось?

Я вздохнул:

– Единственная надежда остается на то, что следы деятельности Филимонова ведут в Америку.

– Так-так, поподробнее, – попросил Костя.

Я рассказал про телефонные счета и про справки, которые я навел с помощью Кэт.

– Угу, – отозвался Слава, – может быть, это и есть след. Но взять его можно только на месте. А это значит... – Это значит, – проворчал Слава, – что Турецкому снова светит командировка в Штаты.

– Поехали со мной, – предложил я.

– Ну нет, – замахал руками Слава, – я по-английски ни бум-бум. Что мне там делать.

– Хорошо, – легонько стукнул ладонью по столу Меркулов, – значит, как ты сказал фамилии тех, с кем контачили в штабе Филимонова?

– Кипарис и Беляк.

– Кипарис и Беляк, – повторил Меркулов, – Кипарис и Беляк...

Мы с удивлением поглядели на него.

– Что ты заладил как заведенный?

Костя задумчиво почесал затылок:

– Где-то я слышал одну из этих фамилий...

– Это неудивительно, – заметил я, – Кипарис – это такое дерево есть. А Беляк – заяц зимой.