– Это всё в трапезную. Буду нормальную пищу готовить, вместо вашей каши, которой хорошо вместо жёрнова использовать, так тверда.

– В трапезную? Это дело доброе. Ступай же скорее, сыне мой, ибо Господь умудрил тебя зело полезным умением. Вчерашняя трапеза всей братии на пользу пошла, так и сия, мню, тако же пойдёт?

– Эту рыбку, отче, только послезавтра отведаете. Но вот начинать готовку стоит побыстрее, тут ты прав. Чай, не зима на дворе, продукт и испортиться может...

В трапезной всё было по-прежнему. Брат Теодор безраздельно и самодержавно правил в своём кухонном царстве, а немой послушник Янек успешно совмещал в своём лице обязанности 'правой и левой руки' монастырского трапезного.

Моё появление в качестве эдакого 'Деда Мороза', нагруженного всяческой снедью, вызвало радостное оживление на монастырском 'камбузе'.

– О! Заходи, мастер Макс, заходи скорее! Мы уж думали: совсем ты обитель покинул... А ты знаешь, попробовал я нынче рассыпучую кашу по твоему способу измыслить для братии, лишь мёд убравши, поелику день постный, а сладость медовая хотя в пост и не возбранена, однако же излиха приятность доставляет. Совсем не тот вкус, что у тебя вышел, да и крупа жестка зело. Отчего так?

– Крупу промывал, замачивал?

– Нет.

– Ну, вот оно так и получилось. Ну да ладно. Как я понимаю, к вечерней трапезе я уже опоздал?

– Увы, мастер Макс... И службы в храме все пропустил... Тем не менее, твой хлеб и квашенная капуста лежат в миске у печи.

– Вот спасибо, брат Теодор, удружил! Но, как говорят у меня на Родине, всему своё время. Сейчас мы тут потихоньку шпротики соорудим, ты как к этому относишься?

– Не знаю такое кушанье. Рад буду поучиться, мастер Макс...

– Добро! Ну-ка, Янек, давай-ка тащи сюда бадейку с водой, да потом полей мне: гигиена в нашем деле - самонужнейшее дело.

С этими словами я скинул на лавку дорожный плащ и принялся закатывать рукава куртки. По-хорошему, стоило бы совсем её скинуть, чтобы не изгваздать рыбой, однако шокировать здешних работников ножа и поварёшки видом пропотелой футболки с вылинявшей эмблемой RAF я не рискнул. Судя по насторожённым лицам, сам процесс мытья рук перед началом готовки был для них уже достаточной идеологической диверсией. Приготовив своё мыло, я скомандовал немому начать процесс полива.

– Да, мастер Макс, видно и впрямь вокруг ваших мест излиха магометан обретается, коль и такой добрый христианин, как ты, омовения производит по их примеру...

– А при чём тут магометане, брат Теодор? Беда не в магометанах, а в микробах. Не хочется что-то животом маяться.

– Все болезни - от Господа...

– Все болезни - от Дьявола, брат Теодор. А Господь лишь дозволяет их существование, равно как и существование Нечистого, испытывая нас: насколько мы погрязли в грехе гордыни и самомнении, отрицая чистоту духовную. Помнишь, что сказано было: 'Здоровый дух - в здоровом теле'. Следовательно, если мы в своей гордыне или лености допускаем болезнь телесную, то тем самым мы наносим вред и бессмертной душе! На вот лучше мыло, омой и ты ладони свои.

'Эка, завернул! Сказывается длительное общение с религиозно озабоченным контингентом. Эдак я скоро проповеди в костёлах задвигать научусь. То ли ещё будет!'

Как ни странно, монах внял моей речуге и, поддёрнув рукава сутаны, тоже подставил руки под струю из янекова ковша.

– Ну, что, приступим с богом?

– Приступим, мастер Макс, ибо Он есть наша опора и защита...

– Значит, вот что, братья... Сами говорите: дескать, хотите учиться. Так?

– Так.

– А учиться лучше всего на практике. Значит, порядок действий такой: ты, Янек, моешь рыбу и подаёшь мне. Я её обезглавливаю и потрошу. Ты, брат Теодор, чистишь лук и нарезаешь его полукольцами. Да, в сковороду налей три кружки деревянного масла да примости близ огня: пусть греется. Вопросы есть? Вопросов нет. Приступаем!

И понеслось...

Неразлучным ножом-живорезом я резал и потрошил рыбёшек, сушил их, выложив рядками тут же на столе, обжаривал слегка лук, а после и рыбок в кипящем масле. В котле слоями укладывал лук с рыбой, чёрным перцем и лавровым листом, горчицей и солью, кипящей смесью уксуса, воды и масла заливал получившийся 'слоёный пирог', из остывшего маринада аккуратно вылавливал аппетитно пахнущие рыбьи тушки... Впрочем, процесс подвешивания шпротов для копчения в печной трубе я всё-таки передоверил послушнику. Ну нет у меня навыков подцепляния куканов на ощупь внутри средневековых отопительных систем, да и габариты мои, если честно, не слишком позволяют. Ничего, придёт день - соорудим и мы приличную коптильню! Таким вот образом всё содержимое моей корзины постепенно перекочевало внутрь кухонной трубы. Что-что, а сытная трапеза братьям-бенедиктинцам будет обеспечена на сто процентов.

– Ну вот, теперь надо тут прибраться да смело можно и отдохнуть!
– заявил я по окончании очередного кулинарного эксперимента своим добровольным помощникам.
– Шпротам ещё сутки висеть-коптиться надо. Эй, стой! Куда котёл с маслом поволок?

– ...

Естественно, немой ничего мне не ответил.

– Масло с маринадом слить в один горшок, как только рыбка прокоптится - её туда!

– А зачем было вынимать-то?
– оторопело вопросил брат трапезный.

– Так надо, брат Теодор. Так надо.