Шрифт:
— Я вкладываю в усадьбу все, что зарабатываю! — в отчаянии выкрикнула Глэдис, сжав кулачки, — каждое пенни! Я люблю Гринлэнд и не пью, в отличие от…
— Я не алкоголик, — тихо сказал Коул. — Вчера я просто безумно устал, потому что прилетел издалека и не спал три ночи.
На лице ее отразилось недоверие. Джерри тоже не считал себя алкоголиком. К тому же даже долгий перелет вряд ли может оказать такое воздействие на молодого, здорового мужчину.
— Надеюсь, теперь ты уже оправился от своего изнурительного путешествия? — с иронией заметила она.
Но Коул не отреагировал на этот тон.
— Вполне, — коротко ответил он. — Так давай перейдем к делу. Чем, собственно, ты здесь занимаешься? Изображаешь из себя хозяйку усадьбы? Не можешь отказаться от мечты, которую давно лелеяла, но воплотить в жизнь так и не смогла?
Глэдис без сил опустилась на стул. Ноги отказывались служить ей. Если его раздражает уже то, что она изображает хозяйку усадьбы, то что же будет, когда он узнает правду?
— Хозяйки так, как я, не одеваются. Они гуляют по саду и делают маникюр, — мрачно пробормотала она.
— Тогда объясни, в чем дело, — потребовал Коул.
— Мы с Дереком выращиваем здесь овощи и фрукты.
— То есть используете эту землю в своих целях, — с угрозой в голосе произнес он и бросил взгляд за окно, где виднелись ровные грядки и фруктовые деревья. — Что ж, отлично! Мне не придется разводить огород.
Рано радуешься, мстительно подумала Глэдис. Так я и отдала тебе то, что составляет мою радость и гордость!
— Да, вид отсюда открывается неплохой, — бесстрастно согласилась она. — Мы засадили и западную лужайку тоже. И уже начали получать доход. Это стоящее дело…
— Куда поставляете? — поинтересовался Коул.
— В местные кафе и рестораны. На нашу продукцию большой спрос. Кроме того, в последнее время мы начали расфасовывать все в удобные упаковки для розничной продажи…
— И давно вы этим занимаетесь?
— Четыре года.
Черт, проболталась! — тут же выругала себя Глэдис.
У Коула побелели губы.
— Даже не верится! — воскликнул он. — Значит, ты начала заниматься этим, когда Джерри был еще жив?!
— Да, но… — попыталась объяснить она, но Коул не слушал ее.
— Вот это да! Ты воспользовалась тем, что он алкоголик, чтобы захватить его землю и таким образом обеспечивать себя и своего любовника!
— Дерек мне не любовник! — огрызнулась Глэдис.
— Ах, извини, муж. Вы своего не упустите, не так ли? — В голосе Коула звучало глубокое презрение.
Глэдис сжала сцепленные перед собой руки. Вот оно, подумала она, и у нее заныло под ложечкой.
— И не муж, — еле слышно поправила его она.
5
Коул застыл, словно громом пораженный.
— Повтори еще раз! — тихо попросил он.
— Дерек женат на Карен Гроувз, дочери булочника, — тихо сказала она.
— На Карен?!
— Они… они обвенчались семь лет назад.
— И дети есть?
— Да, — промямлила она, — двое.
— Ты, чертова шлюха! Дерек — женатый человек, отец двоих детей, а ты по-прежнему бросаешься к нему в объятия!
Слушая его гневную тираду, Глэдис вздрагивала и сжималась от каждого слова.
— Что, испугалась? — жестко спросил он. — Боишься, что я ударю тебя, да? Да как ты смеешь так думать обо мне? Я только один раз в жизни поднял руку… на Джерри, да и то защищаясь.
Она подняла на него огромные черные глаза.
— А он говорил, что ты бросился на него с лопатой и так широко замахнулся, что сам себя поранил. А потом ударил его кулаком.
— Я знаю, что он говорил, но это не значит, что он сказал правду. — Глаза Коула сверкнули. — Люди всегда верили его лживым объяснениям. А знаешь, кто из нас отрывал ножки паукам? Кто был жесток к животным?
— Да, знаю. — Она прикусила губу.
— А кто, напротив, защищал кошек, собак, как и всех, кто страдал от садистских выходок Джерри?
— Ты, — шепнула Глэдис.
Ей стало стыдно.
— Неужели еще кто-то верит мне, кроме моей матери?! — с притворным изумлением воскликнул Коул. — Скажи, чего ты ждешь от жизни, Глэдис? Чем можно удовлетворить твой непомерный сексуальный аппетит? — вопрошал он. — Хочешь, чтобы все мужчины на земле оказались у твоих ног? Да если это так, ты просто недостойна быть матерью! Сам не могу поверить, что я когда-то… — Он замолчал и презрительно отвернулся, как будто не мог больше видеть ее.