— Поговори еще! — сверкнул глазами старлей, которому, судя по его поведению, не очень-то часто столь откровенно хамили. — Впрочем, в отделении разберемся.

И он потянулся было за рацией, как вдруг его остановил человек в штатском:

— Погодь, не гони лошадей. — Еще раз пролистал паспорт «гражданина Германии» и протянул Голованову: — Простите за вторжение, но… — и он широко развел руками, — обстоятельства вынуждают.

— Так, может, объясните все-таки, что за обстоятельства такие? — нахмурившись, поинтересовался Голованов. — Ни с того ни с сего врываться в номер иностранного гражданина и тыкать автоматом в спину?.. Такого, простите, даже в бывшем Советском Союзе не позволялось.

— Товарищ майор, да чего вы с ними?.. — взвился было один из сержантов, однако тут же закрыл рот под жестким взглядом своего начальника.

— Спрашиваете, что за причина такая? Да очень простая причина — убийство. И в связи с проводимой в городе и по области операцией перехвата я имею законное право врываться, как вы изволили выразиться, в любой гостиничный номер и требовать документы. Надеюсь, это объяснение вас устраивает?

«Господин Голованофф» только плечами пожал.

Потянулся было за своим паспортом и Агеев, однако гоношистый и слишком бдительный старший лейтенант, которому, видимо, просто западло было объясняться с простым смертным да еще ниже его ростом, не очень-то поспешал возвращать документ.

— Когда прибыли в Краснохолмск?

— Этой ночью… в полночь.

— Каким рейсом?

— Московским.

— Где провели ночь? Агеев как на больного уставился на старшего лейтенанта. И тот не мог не заметить этого сочувствующего взгляда.

— Я еще раз спрашиваю, — прохрипел он, — где…

— Послушай, лейтенант, — не выдержал Агеев, — прежде чем врываться в номер…

— Старший лейтенант!

— Я бы тебе и младшего не дал, — буркнул Агеев. — А относительно того, где мы провели ночь, я бы посоветовал тебе справиться в регистратуре.

Обстановка явно накалялась, и снова пришлось вмешаться майору:

— Мы, конечно, уточним у дежурного администратора, в какое время вы прибыли в гостиницу, но согласитесь, что, даже зарегистрировавшись и получив от номера ключи, человек может…

— Чушь какая-то! — перебил его Голованов. — Я бизнесмен. По приглашению господина Вольского — это председатель Союза предпринимателей — прибыл из Германии в Москву, чтобы совершить деловую поездку по Сибири, и обвинять нас в убийстве какого-то человека…

Он покосился на майора и многообещающе произнес:

— Думаю, вашему руководству будет небезынтересно узнать о подобном подходе к представителям иностранного бизнеса, которых ваш президент, — он сделал ударение на слове «ваш», — приглашает участвовать в совместных проектах.

Тронная речь «господина Голованоффа» прозвучала довольно внушительно, однако ни майор, ни старший лейтенант даже не думали расшаркиваться перед заморским гостем. Не те времена, господин иностранец! И причиной тому, как оказалось, был могучий русский язык, на котором без малейшего акцента изъяснялся краснохолмский гость. О чем майор и спросил Голованова.

— Вот оно что! — хмыкнул Голованов. — Так все очень просто. Родом я из поволжских немцев, и еще в конце восьмидесятых мои родители выехали в Германию. Нам повезло — и сейчас у меня свое крупное дело. Так что вас не должно удивлять мое знание русского языка. Но если желаете, можем перейти и на немецкий. — И он тут же о чем-то спросил Агеева, который ответил на столь же безукоризненном немецком.

— Прошу говорить по-русски! — мгновенно отреагировал подозрительно настроенный старший лейтенант, с явной неохотой возвращая паспорт Агееву. На что тот только плечами пожал. Мол, хоть на французском, один хрен ничего не поймешь.

— Я спросил господина Агеева, как его лучше представить, — вмешался в назревающую перепалку Голованов, — и он просил сказать все, как есть.

— И?.. — полюбопытствовал майор.

— Господин Агеев рекомендован мне частной охранной структурой и сопровождает меня в поездке по Сибири.

— То есть охранник? — не удержался, чтобы не подколоть, язвительно-мстительный старлей.

— Можешь считать, что охранник, — буркнул Агеев, убирая свой паспорт в карман. — Еще вопросы будут?

У представителей правопорядка вопросов больше не было, однако один-единственный вопросик был у Голованова:

— Ради бога простите, господин майор, но из-за кого весь этот сыр-бор? — Улыбнулся и добавил шутливо: — Едва не переросший в международный конфликт.

Его шутку майор оценил по достоинству и уже совершенно иным тоном, более человеческим, пояснил:

— Торговца одного этим утром замочили… когда он домой из казино возвращался. Сейчас вся милиция на ушах стоит.

Агеев с Головановым верили и не верили своим ушам.

— И что… у вас из-за каждого убитого торгаша… — сорвалось с губ Агеева, — перетряхивают весь город?