Плывущий по измерению-лабиринту мир и сам был лабиринтом костяных переходов, переплетенных коридоров и сводчатых комнат. Все они служили защите и сохранению знаний о Хаосе, записанных в многочисленных фолиантах, свитках и устройствах, которые находились здесь. Под призрачным айсбергом Черной Библиотеки свисали сферические хранилища, наполненные темными секретами темнейших богов, именами и деяниями предателей-астартес, истинами о роковом Падении эльдаров. Наверху же тянулся иззубренный горизонт из каплевидных цитаделей, обелисков, шпилей и колонн – сокровищниц запретных знаний. Давным-давно в одной из этих башен Чевак изучал труды Темного Империума. В Призрачной Башне хранилось то немногое, что мон-ки привнесли в изучение Сил Хаоса и их темных искусств. Здесь, в стеклянной темнице, Бронислав Чевак терпеливо коротал часы, погребенный под грудами иссохших томов и поблекших свитков своей юной расы. Здесь он прочел о многих проклятых артефактах, существах и событиях, в том числе об Азеке Аримане, чародее, космическом десантнике и Избранном Тзинча.

Инквизитор посмотрел вниз, на стол из психокости. Как и все остальное в его келье или, возможно, камере – Чевак был убежден, что оба значения верны – стол походил на стекло и был кристально прозрачен. Сквозь чужацкий материал он видел собственные ноги, обутые в сандалии и покрытые возрастными пятнами. Здесь, в этой стеклянистой комнате, древний инквизитор восстанавливал душу и тело. Пришлось какое-то время привыкать к новому жилищу. Он мог уединиться только за плетеной шторой, да и то лишь, чтобы сходить в туалет и помыться. И текучие формы мебели, и сами стены камеры были совершенно прозрачны, поэтому Чевак постоянно на них натыкался и чувствовал себя, словно глупая птица, пытающаяся улететь из вольера. Первоначально это его не слишком беспокоило, потому что он практически не передвигался. У него почти не осталось целых костей, а разум был сломлен и слаб. Но чудесные лекарства, технологии и колдовство эльдаров помогли исцелить его плоть и дух, а восстановление подвижности наконец позволило ему заняться наукой. Хозяева-ксеносы позаботились вырастить его костяную обитель в той самой области Черной Библиотеки, где он в свое время провел бесчисленные часы, изучая и раздумывая – в Призрачной Башне.

Чевак шаркал сандалиями по хрустальным полам герметичной, лишенной дверей камеры, одетый в арлекинский плащ Провидца Теней – в тот самый, в который его завернули, спасая из гибельного плена Аримана. Инквизитор уже понял, что он стал живым, органическим артефактом, как и сама темница из призрачной кости. Его знание о Темных Силах вселенной теперь находилось во власти эльдаров, чтобы они могли беспрестанно изучать и демонстрировать его. За прозрачными стенами простиралось огромное внутреннее пространство минарета Призрачной Башни. Здесь хранились многие из наиболее древних, еретических и мудрых трудов, которые человеческая рука когда-либо наносила на бумагу, разложенные по стазисным хранилищам и набитые в спиральные шкафы из просвечивающего обсидиана, которые плавали по помещению на антигравитационных полях. Зло, юное по меркам галактики, буквально сочилось из моря пыльных корешков и страниц.

Проклятый, как и книги вокруг него, Чевак был навеки погребен среди всех этих тайн ради собственной безопасности и безопасности галактики. Он чувствовал себя вещью, экспонатом на выставке, когда разноцветные, незнакомые и потусторонние существа склоняли к прозрачным стенам свои высокие остроконечные шлемы, прикасались к стеклу кончиками пальцев и смотрели внутрь. Однажды он увидел представителя своей расы. Это был человек с металлически-серыми волосами, затянутыми в конский хвост, представитель Иллюминатов или какой-то ксеносекты, которого, как и самого инквизитора когда-то, посвятили в секреты искусственного мира. Двое людей посмотрели друг на друга. Посетитель Библиотеки нахмурился, и в его глазах стального цвета, как показалось Чеваку, мелькнула мрачная жалость. В тот день старый инквизитор задумался о невозможном – о побеге.

Обязанностью стражей-писцов таинственного искусственного мира было сопоставлять и истолковывать все внушающие благоговейный ужас знания Черной Библиотеки, собирать и интерпретировать собранную в ней мудрость, чтобы помочь эльдарской расе в ее непрекращающейся борьбе с темными силами хаоса. В то время как загадочный культ воинов-арлекинов охранял Черную Библиотеку Смеющегося Бога, охотился на Хаос во всех его проявлениях и добывал новые потаенные знания, стражи-писцы оберегали сокровища Библиотеки и заботились о них. В число сокровищ входил и Бронислав Чевак. К нему приставили стражницу в темной мантии и серебряном шлеме, которая следила за его выздоровлением и снабжала пленника Призрачной Башни простой человеческой пищей, водой и бесконечным потоком книг и трактатов с окружающих полок, которые инквизитор видел, но не мог достать.

Шорох шторы и страниц на полу из призрачной кости вдруг нарушил статический треск фазовой материализации, сообщающий о прибытии Адара-Ке. В длинных руках стража-писца находилась целая охапка собранных текстов, которые она положила на пол. Она сняла высокий шлем, позволив сине-черным волосам разметаться по спине. Эльдарка была в несколько раз старше древнего инквизитора, но алебастровая, как у феи, кожа на ее высоких скулах по-прежнему оставалась мягкой и упругой. О ее истинном возрасте говорили лишь морщинки у неулыбчивых губ и чуждых глаз.

– Этого в списке не было, – пробормотал Чевак с раздражением старика, претерпевшего множество разочарований. Адара-Ке часто приносила не те тексты, хотя было неясно, результат ли это недопонимания или же отвратительного почерка инквизитора. На вершине кучи лежал массивный фолиант с глухой позолоченной обложкой. Внимание Чевака немедленно привлекли замки, толстый корешок и тусклый блеск золотистого фронтисписа. В корешке находился некий ритмично работающий насос, который тихо, гипнотически вздыхал. Чевак тут же начал водить узловатым пальцем по золоченым изображениям и буквам.

– "Атлас Преисподней", – перевел он с высокого готика и коснулся застежек книги. Длинные бледные пальцы Адара-Ке немедленно метнулись к руке инквизитора и остановили ее.

– Не открывай, – с нехарактерной резкостью приказала эльдарка. Готик стража-писца был идеален, но странно было слышать имперскую речь, с такой четкостью и правильностью слетающую с губ чужака. Адара-Ке нахмурила гладкий, белый как мрамор лоб. Черная Библиотека Хаоса была местом изучения, тихого исследования и размышления, и инквизитор никогда не слышал таких настойчивых слов ни от Адара-Ке, ни от других обитателей этого искусственного мира. Это сразу же заинтересовало его.