Через минуту Голдина была уже рядом с «переговорщиками»: в том, что разговор у них именно деловой, она не сомневалась, поскольку чуяла такие вещи нюхом.

— Ну что, Семен Семенович, нравится? — Людмила еле заметно улыбнулась тонкими сухими губами и незаметно оттеснила от старика стоявшего с ним рядом, тут же вспыхнувшего Расина. Картина, перед которой они столпились, была как раз его. Из двоих художников Евгений казался Голдиной куда более талантливым, его полотна явно составляли ядро экспозиции.

— Недурно-недурно… — пробормотал Лабанин и тяжело вздохнул.

— Что ж, у нас будет время поговорить об этом на банкете… Мальчики, идите к гостям. — Она холодно глянула на Расина. — Да и подружки ваши что-то заскучали! Давайте-давайте, работайте, времени на осмотр ровно два часа…

И убедившись, что авторы приступили к своим обязанностям, Людмила, кивнув старику, направилась к входившим в этот момент в зал Кожевниковым:

— Как всегда! — Она ласково обняла подругу, едва кивнув Сергею. — Надеюсь, на банкет останетесь?..

— Конечно! — Лена, рассеянно чмокнув Голдину в щеку, жадно окинула взглядом зал. — Как обычно — юные гении?

— А то!.. Сама увидишь. Что с вами, Сережа? — Голдина слегка вздрогнула, поскольку в этот момент супруг Елены неожиданно чертыхнулся. Глянув на него, Людмила проследила за взглядом Кожевникова, направленным куда-то за ее спину, и обнаружила, что столь необычную для в общем-то сдержанного мужа подруги реакцию вызвала у него та самая обладательница роскошной фигуры, которую привез с собой Жора Карякин. — В чем дело?

— Да так, ни в чем… — буркнул Сергей и виновато покосился на жену.

Лена тоже обнаружила, на кого именно смотрит ее супруг, и улыбка тут же сползла с ее губ.

— Здорово… — процедила она. — Только этого нам и не хватило!

— Вы можете внятно объяснить мне, в чем дело? — тихо, но твердо спросила Голдина.

— Я могу, — сверкнула глазами Лена. — Видишь вон ту крашеную блондинку с титьками восьмого размера?.. Не знаю, кто ее сюда приволок, но это — моя предшественница, Сережкина женушка номер один, госпожа Крутицкая Альбина — как ее там!

Голдина невольно поморщилась и покачала головой:

— Дамочку приволок сюда Жора Карякин, лично я ее вижу впервые.

— Жорик же всегда предпочитал молоденьких! — Лена повернулась к мужу, сдвинув тонкие бровки. — Сергей, ты что, говорил этой… что мы будем сегодня здесь, на выставке?..

— Ленка, успокойся, — вздохнул Кожевников. — Ничего я ей такого не говорил. Это она говорила, что вроде бы у ее приятеля и у тебя есть общая знакомая, называла Люду… Если тебе так неприятно ее присутствие, давай уедем!

— Еще чего! Коли ей это интересно, пусть хоть весь вечер на нас любуется, плевать я, в сущности, хотела… Другой вопрос, что ей от тебя явно что-то надо. Или… правда случайность?..

Елена вопросительно посмотрела на Людмилу.

— Дорогая, откуда же мне знать? — Голдина недовольно пожала плечами: она терпеть не могла двусмысленные ситуации. — Говорю же, вижу ее впервые в жизни, что касается Жорика, он всех своих баб за собой таскает, пока очередная ему не надоест. Думаю, действительно случайность… К сожалению, мне надо идти, пообщаться с остальными.

— Иди, конечно… Черт с ней, прорвемся. — Но на мужа Лена при этом взглянула так, что и слепому стало бы ясно: после завершения данного светского мероприятия его ждет разговор с женой, да такой, что мало Кожевникову явно не покажется!

Елена Николаевна была своему супругу прекрасной женой, верной, преданной и любящей. Во всем, кроме одного: ревности. Умом Лена понимала, что никаких оснований ревновать Сергея, тем более к прошлому, у нее нет и никогда не было. Но поделать с собой ничего не могла. Что же касается Альбины — тут и вовсе тяжелый случай. Ей все время казалось, что Кожевников сравнивает их — своих двух жен… И пусть как человек Елена могла дать глупой Альбине сто очков вперед, зато по части сексуальности та ее явно опережала. Одна только мысль об этом приводила Лену, видевшую до сих пор свою предшественницу всего один раз, да и то много лет назад, в ярость. А теперь эта актриска погорелого театра будет вертеться у нее перед глазами целый вечер! Но не уезжать же, в самом деле, домой, оставив поле боя за противником? Нет уж, дудки!

— Ленка, ты сумасшедшая! — Муж коснулся ее уха губами и приобнял за плечи. С тем, что она почти патологически ревнива, Сергей давно смирился, но сейчас он действительно почему-то чувствовал себя виноватым. Возможно потому, что, прощаясь с ним после случайной встречи тогда на улице, Альбина проронила что-то насчет того, как глупо было с ее стороны развестись с ним и как она теперь об этом жалеет. А он, вместо того чтобы вовсе пропустить слова бывшей супруги мимо ушей, пробормотал, что теперь уже ничего не поделаешь, слишком много лет прошло. Не потому, что сожалел о разводе с ней, а потому, что вид у Альбины был какой-то жалкий…