— Конечно, не скажу, — успокоил Ши, все еще обнимая ее. — Вы можете довериться мне, Джо. Клянусь вам.

Прошло, должно быть, полчаса, прежде чем она почувствовала себя в состоянии вернуться в дом.

— А мы, любовь моя? — мягко спросил Ши, когда они пересекали газон. — Много времени понадобится вам на обдумывание? — Это было сказано полушутливо и очень просительно.

— Не слишком много, — пообещала Джоанна.

— Вот что, — Ши внезапно остановился и посмотрел на нее. — У меня в этом году не было отпуска. Что, если я попрошу у Мэттью несколько дней и отвезу вас в Каррикду? Без всяких условий, — добавил он. — Просто это хорошее место для размышлений. Каррикду.

Было решено, что Джоанна поедет домой в понедельник первого сентября, и Мэттью рассчитывал, что на той же неделе Ши отправится в Лондон. С удивительной покладистостью он согласился на поездку в Каррикду неделей раньше.

— Во вторник или среду, — неопределенно пообещал он. — Посмотрим, как пойдут дела.

Джоанна, вспомнив о туристском сезоне, заметила в разговоре с Ши, что такая неопределенность усложняет для нее возможность заказать комнату в гостинице, но он сразу возразил:

— Кто говорит о гостинице? Мы остановимся у моей матери.

— Но удобно ли это? — пробормотала Джоанна, слегка опешив.

— О да, она пробудет там еще несколько недель, — беззаботно ответил Ши. — Она подрабатывает на том берегу, но сейчас у нее отпуск. В Каррикду ей нечем заняться, поэтому, избавившись от нас, она уехала.

Это было не совсем понятно, но Джоанна знала, что Англия полна ирландских рабочих, так почему бы там не работать вдове из Донегала? Две сестры Ши тоже жили вне дома, одна была замужем, другая работала медсестрой.

— Между прочим, моя мать — католичка, — мимоходом упомянул он. — И девочки тоже. Вот почему мне было так легко заручиться помощью Святого Антония. Я сам не католик, и мой отец им не был. — И снова у Джоанны возникло чувство, что эта информация не была подброшена ей случайно, как это могло показаться. В сущности, Ши заверял ее, что религия не помешает их браку.

Это была спокойная неделя, ее предпоследняя в Нокбеге. В середине недели Ши уехал в Донегал, отчасти для того, чтобы заняться заработной платой. Публичных сцен между Мэттью и его женой больше не было, и поскольку Джеральдина была в отпуске, Шейла настояла на том, чтобы она сама каждый день часть времени проводила в «Доме О'Малли». Оказалось истинной правдой, что предоставленная самой себе, она была другим человеком, не гнушалась помочь на кухне и трогательно привязалась к Кену.

— Мне будет не хватать его, когда он уедет, — смеясь, сказала Шейла. — Мы одной масти, верно? — Когда она сидела с Кеном, свернувшимся в огненный шарик у нее на коленях, это было удивительно верно.

— Вас мне тоже будет не хватать, Джо, — сказала Шейла на следующий день. — Очень сильно.

Главной радостью недели были котята. Они росли почти на глазах. Короткие суетливые ножки Кена придавали ему беспокойный вид, что было полностью обманчивым. Ничто не огорчало Кена, он был счастливейшим котом на свете. Это Клути был нервным. Сумеет ли он добраться до своей миски прежде, чем ее отдадут другому? Здесь ли они еще — люди, которые ему прислуживают? Свернувшись во сне, он частенько приоткрывал зеленый глаз, чтобы проверить.

— Считает, что это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, — прокомментировал Дуглас. — Не забывайте, он уже два раза лишался дома.

И должен лишиться третьего, вспомнила Джоанна, но отбросила эту мысль. Она была уверена, что крестная Дугласа будет добра к котенку, но по-своему, воровским, бесстыдным образом Клути, казалось, полюбил этот дом. Сейчас оба его глаза были открыты, и он не сводил их с Дугласа, который вынул из кармана карандаш и чертил им круги в воздухе.

— Я не занят сегодня, — заметил Дуглас. — И если вы хотите кастрировать своего парня, я могу это сделать.

Джоанна с трепетом посмотрела на лисью мордочку Кена с ее толстыми щечками и ярко-розовыми губами.

— Хорошо, но я лучше тоже пойду.

— Прекрасно, — беззаботно сказал Дуглас. — Не думаю, чтобы Линда одна управилась с четырьмя ногами.

Линда Гибсон, объяснил он, пока они шли по дорожке, помогала ему во время своих школьных каникул, и когда они вошли в клинику, высокая девочка-подросток, владелица пуделя — любителя шоколада, была уже там.

— Линда, Джоанна, Кен, — познакомил их Дуглас. Он всегда произносил «Кен», словно это была шутка. — Вы уверены, что с вами все будет в порядке? — тихо обратился он к Джоанне. — Не хочу, чтобы вы грохнулись в обморок, когда я буду работать.

Она кивнула, решительно ухватившись за задние ноги Кена, в то время как Линда взяла передние. Кен решил, что эта игра ему не нравится. Он жалобно запротестовал, и Джоанна затаила дыхание.

Джоанна не представляла, как все это выглядит; с уколами все было в порядке, но не с видом крови. Она не могла Смотреть на кровь. Она в отчаянии закрыла глаза и открыла их, когда рану, такую маленькую, что она едва могла ее разглядеть, уже просушили и продезинфицировали. Последний укол против инфекции, на этот раз в сияющий золотистый загривок Кена, и Дуглас сказал: