– Да понимаешь, раньше он работал в приличном месте, на спецтерминале аэропорта, да что-то там напортачил, и его выгнали…

– Ничего себе! – выпалила я. – Вот это совпадение!

– Ты что – знаешь его? – заинтересовался Ашот.

– Ну, не то чтобы знаю… – заюлила я.

Не рассказывать же им о моих похождениях на том терминале! Все же я там действовала не совсем законными методами… Про Гошу Иванова я все придумала, лично с ним незнакома.

Чтобы отвлечь внимание Ашота от своей оплошности, я спросила:

– Так что там с ним случилось, с этим Гошей?

– Да вот, когда его уволили из аэропорта, видно, написали очень плохую характеристику, и его никуда не брали, ни в одно приличное место.

«А ты не будь идиотом!» – вспомнила я слова Карины.

– В конце концов устроился Гоша охранником в обычный продуктовый магазин. И в тот же день, как он вышел на работу, точнее, в ту же ночь, этот магазин ограбили. Наш Гоша попытался остановить грабителей, но ему приложили по лбу дверцей холодильника. От этого удара он потерял сознание, в бесчувственном состоянии его доставили в больницу. А он у нас – единственный свидетель, видел этих грабителей в лицо, может дать их приметы, так что мы с Никитичем отправились в эту больницу, чтобы с ним поговорить. Нас к нему и пускать не хотели, но ты Алексея знаешь – если ему что-то нужно, он своего добьется, любую стену прошибет!

– Ага, – поддакнула я, – ему легче уступить, чем отказать…

– Это ты что имеешь в виду? – проснулся вдруг Творогов.

– Ничего, проехали! – отмахнулась я. – Занимайся своим делом! Так что там с этим Гошей?

– В общем, пробились мы к нему в палату – а толку никакого. Лежит наш свидетель, смотрит в потолок и пускает слюни…

Я пригорюнилась: хоть я никогда в жизни не встречала бывшего охранника, а все равно жалко!

А Бахчинян продолжал:

– Мы там с доктором поговорили, так он прямо сказал, что шансов немного. Мозг, Вася-джан, – очень тонкое устройство…

– Это у кого как, – пробормотала я и покосилась на Творогова. – У некоторых там всего две извилины, а кое у кого – вообще сплошная кость!..

Ашот мою реплику не заметил или сделал вид, что не заметил. Он продолжал:

– Вот этому Гоше всего-то дверцей по лбу влепили, а он совсем в осадок выпал, а рядом с ним лежит человек, который буквально с того света вернулся.

– С того света не возвращаются, – выдала я философскую сентенцию.

– Это кто как, кому как повезет! Нашли его два месяца назад на стройке, в котловане, который собирались заливать бетоном, думали – труп. Хорошо, на месте оказался студент-медик, прослушал слабый пульс, вызвал «Скорую». Отвезли в больницу. Оказалось тяжелое черепно-мозговое ранение, да еще огнестрел. Про это даже в газете заметка была, в разделе «Криминальная хроника». Так можешь себе представить – он недавно пришел в себя, и память к нему понемногу возвращается!

Я слушала Ашота вполуха, но что-то в его рассказе привлекло мое внимание.

– Два месяца назад, говоришь? – переспросила я.

– Ну да, два месяца! Почти все это время пролежал в коме, а теперь пришел в себя и быстро поправляется. Вспомнил уже свое имя…

– А какое имя-то? – спросила я на всякий случай. – Ну да ты, наверное, не помнишь…

– Чего это я не помню? – обиделся Бахчинян. – Меня по голове дверцей не били! Зовут его Алексей Малинин…

– Что?! – Я не поверила своим ушам.

Алексей Малинин – это же имя главного героя романа «Ночное шоссе»! Романа Сергея Капустина!

Это не могло быть совпадением. У этого могло быть только два объяснения: или с памятью Сергея все же что-то случилось и он перепутал себя с героем собственного романа, или с памятью у него все в порядке и он назвался вымышленным именем из соображений безопасности. Ведь те, кто один раз пытался его убить, могут повторить эту попытку, если узнают, что первая попытка не удалась.

Но и в первом и во втором случае главный вывод один и тот же: Сергей Капустин жив, и он лежит в больнице под именем Алексея Малинина… И ему срочно нужна помощь!

– А в какой больнице он лежит? – спросила я, стараясь не выдать свой жгучий интерес.

– Кто – Гоша Иванов? – Ашот усмехнулся, покосился на Творогова. – Значит, Вася-джан, ты его все же знаешь? – Он погрозил мне пальцем. – Ну ладно, я все понимаю! Лежит он в двенадцатой городской клинической больнице…

– «Двенадцатая истребительная», на улице Никанора Заштатного… – подал голос Творогов.

– Спасибо, мальчики! – Я вскочила из-за стола.

– За что спасибо? – Ашот недоуменно пожал плечами.

– За кофе… и за разговор!

– А чего приходила-то? – встрепенулся Творогов.

– В следующий раз! Сейчас у меня очень срочное дело! – Я послала обоим капитанам воздушный поцелуй (один на двоих) и устремилась к выходу.

Бахчинян проводил меня удивленным взглядом. Творогов по-прежнему разглядывал содержимое своей чашки.

Тут же, возле кафе, я поймала машину.

Водитель, увидев мое взволнованное лицо, запросил двойную цену, и я не стала торговаться: мои мысли были заняты другим. Я хотела как можно скорее увидеть Сергея Капустина.