Нет, тут что-то не так! Она сказала своему таинственному собеседнику, что постарается внедриться в дом по-другому. И еще — что она отработает аванс… выходит, ее кто-то нанял с непонятной целью. С непонятной и явно подозрительной…

Но меня саму одолевали сейчас гораздо более важные проблемы: нужно было искать сбежавшего Бонни. В душе, однако, шевельнулось тревожное чувство — похоже, что не все так просто в доме хозяев Бонни, и как бы не нажить мне неприятностей…

Тут я заметила, что за полуразрушенной кирпичной постройкой виднеется арка, которая ведет во второй двор. Я решительно направилась туда, отложив на будущее размышления о подозрительной девице.

И — о радость! — едва я вошла во второй двор, как увидела Бонни, который неторопливо трусил мне навстречу. Вид у него был какой-то смущенный и обескураженный, а в десятке метров от нас с самым невозмутимым видом сидел прежний ободранный кот и спокойно намывал свою разбойничью морду.

Бонни подошел ко мне с самой искренней радостью, как будто мы расстались много лет назад и нас связывала глубокая и сердечная дружба. Он тут же попытался встать мне на грудь передними лапами и облизать своим огромным языком…

— Прекрати! — воскликнула я, с трудом уворачиваясь от этих обременительных проявлений симпатии. — Ну что — показал тебе кот, где раки зимуют?

Бонни взглянул на меня с обидой и потупился, давая понять, что настоящие друзья ведут себя более тактично и не напоминают о таких неприятных моментах. И вообще, он уже вполне нагулялся один и теперь хотел бы пообщаться со мной, поиграть в подвижные игры на свежем воздухе, совершить экскурсию по историческим местам Васильевского острова…

— Ну уж нет! — проговорила я, завладев наконец поводком. — В следующий раз, если ты будешь вести себя более прилично, мы, может быть, и погуляем подольше, а теперь идем домой! — И я потянула его к выходу из двора.

Бонни шумно вздохнул, сглотнул слюну, переступил с лапы на лапу и с разочарованным видом потрусил вперед. Как ни странно, на этот раз он решил подчиниться.

Эта подозрительная покладистость должна была меня насторожить, но я еще недостаточно хорошо знала Бонни и приняла ее как должное… за что вскоре и поплатилась.

Мы вошли в первый двор. Я потянула Бонни влево, чтобы обойти тот угол, где сидела девица в черной коже, встречаться с которой не хотелось, но этот непослушный пес был в своем репертуаре: он дернул поводок и устремился вправо, к тем самым кустикам, за которыми виднелась укромная скамейка…

Убедившись, что Бонни гораздо сильнее, я и не пыталась сопротивляться, и он потащил меня за собой, как юркий буксир тащит безмоторную баржу. С той только разницей, что обычно буксир значительно меньше баржи, а у нас все было ровно наоборот.

На этот раз я поставила перед собой скромную задачу: не выпустить поводок. Поскольку вовсе не была уверена, что Бонни снова ко мне вернется. У этого пса характер непредсказуемый и своенравный, как у всякого ребенка, которого сильно избаловали родители.

Вцепившись в поводок изо всех сил, я мчалась по двору за своевольным догом, чувствуя себя консервной банкой, привязанной к кошачьему хвосту.

Впрочем, аттракцион продолжался недолго: Бонни проломился через кусты и остановился прямо перед скамейкой, на которой сидела злополучная девица.

Она даже не шелохнулась при нашем появлении. Даже не моргнула. Смотрела прямо перед собой, как будто была погружена в какие-то необычайно важные мысли.

Вы можете себе представить человека, который не шелохнется, не вздрогнет, не заорет от неожиданности благим матом, когда прямо перед ним из кустов выскочит семидесятикилограммовое чудовище с оскаленной пастью? Я лично не могу. Поэтому поведение незнакомки показалось мне не только странным, но глубоко возмутительным.

— Что смотришь? — проговорила я, не выпуская из руки поводок и в то же время пытаясь свободной рукой привести в порядок волосы и одежду. Мне хотелось хотя бы внешне соблюсти достоинство перед кожаной мымрой, а после того, как Бонни протащил меня через кусты, я наверняка выглядела не самым лучшим образом. — Что смотришь? Думаешь, ты бы лучше справилась с непослушной зверюгой? Думаешь, я занимаю чужое место? Считаешь меня самозванкой и аферисткой? Может быть, ты и права, подруга, да только поезд ушел! Точнее, самолет улетел, и хозяева доверили Бонни не тебе, а мне! Так что ничего у тебя не выйдет, несмотря на все твои многочисленные дипломы и рекомендации! Можешь не стараться! И нечего принимать вид оскорбленной невинности! У тебя самой рыльце в пушку, я слышала, как ты перед кем-то отчитывалась по телефону…

Пожалуй, это было лишнее. Никогда не стоит вываливать всю информацию, которой владеешь. Лучше что-то оставить при себе, приберечь на самый крайний случай. Но слово — не воробей и не какая-нибудь другая мелкая птица. Я прикусила язык и замолчала, с удивлением глядя на странную девицу.

Потому что она и сейчас не шелохнулась.

А потом мне пришлось перевести взгляд с нее на Бонни, который уселся на свою песочную задницу, задрал морду и завыл.

— Ты что — с ума сошел?! — напустилась я на дога. — Что ты себе позволяешь? Мы же не в лесу и даже не на собачьей площадке, а в жилом дворе! Местным жителям вряд ли понравятся твои вокальные упражнения, и они запросто вызовут милицию!