— Вам правда кажется, что я забавный?

— Ну да. А что?

Он замялся:

— Да нет, ничего. Просто… меня еще никогда не называли забавным.

— Значит, я первая. Вы ешьте варенье! И про конфеты на забывайте. Вы так смешно запихиваете их за щеку. Как ребенок или… обезьянка. Только не обижайтесь, я это в хорошем смысле.

— Я понимаю, понимаю.

Сергей Иванович, улыбаясь, смотрел на Татьяну.

«Похоже, я ему нравлюсь», — с удовольствием подумала она. А вслух сказала:

— Ну, расскажите мне о своей жизни.

Сергей Иванович задумчиво нахмурил лоб:

— Да, собственно, тут и рассказывать нечего. Сначала учился, потом работал. На кафедре меня уважали. — Он слегка покраснел и смущенно добавил: — За редким исключением. Но именно из-за этого исключения мне в конце концов и пришлось уйти из института.

— Н-да, завистников везде много, — философски заметила Татьяна. — А вы кто — математик, биолог?

— Я работаю на стыке физики и химии.

— О! — округлила глаза Татьяна. — Всегда уважала физиков. Ньютон, Эйнштейн! Правда, вот с бомбой вы, ребята, слегка напортачили.

Сергей Иванович вздрогнул. Уставился на Перову и тихо спросил:

— С бомбой? С ка… какой бомбой? Я, собственно, не…

— При чем тут вы? — махнула на него рукой Татьяна. — Я ведь вообще говорю.

— А-а, — протянул Сергей Иванович. — Ну это вопрос сложный. Так сказать, обратная сторона медали. Добра не бывает без зла.

— Вы правы. Даже пословица есть: не делай людям добра, не получишь зла. Несколько пессимистический взгляд на людей, правда? Хотя… — Татьяна пожала плечами. — Мне кажется, люди не такие злые, как о них принято думать. Они никакие. Удобно быть добрым — человек становится добрым, выгодно быть злым — он тут же становится злым. Диалектика, одним словом. По крайней мере, я именно такая, и тут уж ничего не поделаешь.

Она взяла чашку с чаем и сделала маленький глоток. Сергей Иванович рассеянно пригладил ладонью лысую голову и спросил:

— Простите, Татьяна, а вы? Вы чем занимаетесь?

— Я гуманитарий до мозга костей. Учусь в институте. Фидий, кватроченто, импрессионизм и бла-бла-бла.

— Наверно, это интересно, — неопределенно произнес Сергей Иванович.

— В принципе да. Но даже самые интересные вещи могут до смерти утомить.

— Э-э…

— Знаю, знаю, — махнула на него рукой Татьяна. — Вы сейчас скажете, что это чувство вам незнакомо. Что вы жить не можете без этого вашего «стыка физики и химии». Что даже во сне видите формулы.

Сергей Иванович удивленно на нее уставился.

— Такое ощущение, что вы знаете всю мою жизнь, — произнес он.

— Жизнь, — насмешливо повторила Татьяна. — Разве это жизнь? Вы же сами сказали — «учился, потом работал». Вот и вся ваша жизнь. Скажите, а вам никогда не хотелось совершить что-нибудь этакое? Что-нибудь выходящее за рамки?

— Что вы имеете в виду?

— Ну там… я не знаю… С парашютом прыгнуть, на балкон к любимой девушке залезть, набить морду соседу за то, что он кинул камнем в вашу собаку… Короче говоря, разбить пару стекол.

— Разбить? — удивился гость. — Зачем?

— Для куража!

Сергей Иванович подумал и покачал головой:

— Нет, не хотелось. Вы знаете, Таня, в моей жизни и так хватает куража. То, чем я занимаюсь, страшно меня захватывает. Честное слово, это интересней, чем попасть внутрь шпионского боевика.

— Ну вам виднее. — Татьяна взяла со стола сигареты и закурила. — Кстати, вы женаты?

Сергей Иванович грустно покачал головой:

— Нет.

— А девушка у вас есть?

— М-м… — замялся он. — Собственно, я…

— Понятно. Девушки у вас точно нет. А была когда-нибудь?

Щеки Сергея Ивановича предательски порозовели. Он кашлянул в кулак и сказал подрагивающим от смущения голосом:

— Вам не кажется, что эта сфера слишком…

— Да бросьте вы, — дернула уголком губ Татьяна. — На дворе двадцать первый век, надо быть раскованней и проще. Иначе все самое интересное в жизни пройдет мимо вас. — Она вдруг пристально на него уставилась и сказала без всякой насмешки: — Я не удивлюсь, если вы никогда не были в постели с женщиной.

Сказано это было таким спокойным и дружелюбным голосом, что Сергей Иванович, вместо того чтобы запротестовать или смутиться, поставил чашку на стол и произнес тем же грустным голосом, что и прежде:

— Видите ли, Таня, я довольно-таки уродлив…

Перова фыркнула:

— Чушь! У вас очень интересное лицо. Если хотите знать, с красавчиками женщины просто спят. А любят они таких, как вы — некрасивых, но славных и интересных.

— Правда? — недоверчиво произнес Сергей Иванович.