Шрифт:
Самолёты оказались пикировщиками, «Юнкерсами‑87» – с неубирающимися шасси. Один за другим они сваливались в пике, сбрасывали бомбы и с разворотом набирали высоту.
Саша попал под бомбёжку в первый раз. Нарастающий вой бомб, потом разрывы, мучительное содрогание земли… Пыль, запах тола, бьющие по голове и телу комья земли.
Сделав два захода, пикировщики сместились дальше и стали бомбить другую цель, за лесом.
Саша поднялся из окопа, стряхнул землю с одежды, руками стёр, скорее – размазал по лицу пыль, крикнул:
– Эй, все живы?
Из окопов поднимались бойцы. Один, второй – все восемь.– Продолжаем рыть окопы! – распорядился Александр.
Только что пережившие бомбардировку бойцы стали остервенело копать землю. Ещё несколько минут назад над их головами свистели осколки, и только окопчики помогли выжить. Бойцы на своей шкуре поняли, что окоп – это сохранённая жизнь.
Около шестнадцати часов дня на позицию пришли подносчики, доставившие бойцам термосы. Один – с пустой перловой кашей, другой – с жидким чаем. В вещмешке принесли хлеб и две бутылки водки.
Бойцы сели обедать.– А супчика не будет? – спросил Безменко.
– Не будет, – хмуро ответил подносчик, – осколками одну кухню начисто разбило. Только котёл с кашей и остался.
Они съели всё, что было, выпили по сто граммов водки. Издалека донёсся едва уловимый пока звук моторов.– По местам! Приготовиться к бою! – скомандовал Саша. Пробежав вдоль линии окопов, он предупредил: – Патроны экономить, стрелять только по моей команде!
Ждать немцев пришлось больше часа. Сначала появились несколько мотоциклов, за ними двигались полугусеничные бронетранспортёры – спереди колёса, под бронированным кузовом, больше похожим на гроб, – гусеницы.
Немцы рассыпались в боевой порядок. Пехота, покинув бронетранспортёры, бежала цепью. «Эх, сейчас бы пулемёт сюда – хотя бы ДП или „максим“!» – подосадовал Саша.
Когда до немцев осталось метров триста, он крикнул бронебойщику:– Федотов, по броникам – огонь!
Почти тут же по ушам ударил выстрел. Длинноствольное ружьецо стреляло просто оглушительно. На фронте его потом прозвали «ствол длинный – жизнь короткая».
Шедший в центре бронетранспортёр остановился. Чего же он не горит? Может, пуля в двигатель попала?
Федотов зарядил ПТР, снова прицелился и снова выстрелил. На этот раз получилось удачнее – бронетранспортёр сразу вспыхнул. Но и бронебойщика засекли по пламени и вздымаемой пыли.
Для уменьшения чудовищной отдачи на конце ствола стоял дульный тормоз. Отдачу он гасил, но пороховые газы шли в стороны и вниз, поднимая пыль и демаскируя стрелка.
Александр увидел, что из двух оставшихся бронетранспортёров открыли огонь пулемётчики. И бить они старались по позиции бронебойщика.
– Огонь! – крикнул Саша.
По пехотинцам открыли огонь из винтовок бойцы взвода. Немцы не прицельно, от живота поливали окопы советских бойцов огнём из автоматов.
Но автомат хорош в ближнем бою, уличном бою, когда стрельба идёт почти в упор, когда просто незаменимы высокий темп стрельбы и компактность. А вот на дистанции больше двухсот метров автомат – просто хлопушка. Как говорится, много шума из ничего. Для автоматов, или, если правильно – пистолетов‑пулемётов, используют пистолетные патроны. Для советских ППД, ППШ или Судаева – от пистолета ТТ, для немецких МП‑40 – от пистолета «Парабеллум». Эффективны они метров на семьдесят‑сто.
Винтовка же скорострельностью не обладает, в траншее с ней не развернёшься, зато на расстоянии в триста метров в цель попасть, если стрелок имеет навык, вполне реально.
Звонко хлопали выстрелы трёхлинеек, и немцы стали нести потери. Солидно громыхнул выстрел из ПТР – это Федотов улучил момент. Ещё один бронетранспортёр получил повреждение и встал. Но машина не загорелась, и этим воспользовался её пулемётчик – он продолжал стрелять. Пользуясь огневой поддержкой, немецкая пехота упрямо шла вперёд.
Саша откинул складной приклад и короткими – на два‑три патрона – очередями стал стрелять по набегающим фигурам. Он отчётливо понимал, что если так и дальше пойдёт – сомнут их немцы.
– Федотов, по транспортёру бей! – крикнул Саша бронебойщику.
В треске выстрелов услышал его бронебойщик или сам догадался, но он прицелился и выстрелил в пулемётчика. Даже издалека было видно, как крупнокалиберная пуля снесла немцу голову.
Это момент стал переломным для боя. У немцев оставался ещё один транспортёр, но, видимо, водитель его испугался – дал задний ход. Пулемётный огонь стих, и наступающие оказались без огневой поддержки.