Шрифт:
– На складе есть, – замялся часовой, – только вскрывать его нельзя – под пломбой он.
– Я же говорю – дурак ты. Мы не втроём, там – немцы. Они сейчас в наступление прут, им не до частей или одиночных солдат, оставшихся у них в тылу. Но пройдёт немного времени, и немцы начнут свой порядок наводить. Вот тогда и до тебя непременно доберутся.
Судя по расстроенному лицу, часовой явно упал духом. Он присел на сломанное дерево и спросил Сашу:
– Закурить не найдётся?
– Не курю, – отрезал Саша. – Ладно, прощай.
Часовой вскочил:– Подожди, а я как же?
Он метнулся в сторону склада, невидимого за деревьями, потом – снова к Саше, схватил его за рукав.
– Возьми меня с собой!
– Пожрать дашь?
– Пошли на склад, коли такое дело.
Саша направился за часовым. Простой русский парень, можно сказать – подвиг совершил, хотя и не бросался грудью на амбразуру и не убил ещё ни одного немца. Столько времени стоять на часах, когда вокруг – полная неизвестность, когда не приходит смена, когда над головой пролетают немецкие самолёты! Для этого дух и верность долгу потребны! «А ведь мне напарник нужен, – подумал Саша. – Возьму‑ка я его с собой – такой парень не подведёт!»
Они подошли к колючей проволоке. Часовой стволом винтовки приподнял проволоку:
– Лезь!
Саша поднырнул под колючку. На небольшой поляне стояло два бревенчатых барака – длинные, с запертыми воротами по центру и без единого окна.– В этом бараке – постельное бельё и обмундирование, а здесь, – часовой показал пальцем, – продовольствие.
– Ты хозяин, – Саша повёл рукой, – открывай, приглашай, накрывай на стол.
Часовой вскинул винтовку и прицелился в замок.– Да ты что, сдурел? – Саша схватил его за руку. – Выстрел далеко слышен будет! Прикладом его сбей.
После нескольких ударов прикладом винтовки замок сдался. Часовой распахнул ворота, и Саша шагнул вперёд.
Богатство, открывшееся его глазам, описанию поддавалось плохо. На длинных стеллажах рядами лежали ящики со сгущёнкой, тушёнкой, кашами, рыбными консервами. Нашлись даже сухари в полотняных мешочках, уложенные в деревянные ящики. Были крупы, макароны, но не они сейчас интересовали Сашу.– Ну‑ка, боец, бери сухари, а я банки с консервами возьму. Где караулка? Веди!
Караулка оказалась маленькой и тесноватой избушкой рядом с воротами. Расположившись за столом, Саша ножом ловко вскрыл несколько банок.– Ну, давай подхарчимся, – жестом хлебосольного хозяина он пригласил часового к столу.
Саша начал есть тушёнку ножом, но часовой протянул ему вилку.– У нас здесь и котелки есть, и печурка.
– Здорово устроились, – одобрил Саша.
– Да склады же Могилёвскому укрепрайону принадлежали – его ещё в тридцать восьмом году построили. А потом, как границу на запад перенесли, всё вооружение и связь с укрепрайона сняли. Этот склад, да ещё один – километрах в десяти отсюда – и остались.
– Тебя как звать, боец?
– Ваньшей мамка назвала. – И тут же поправился: – Рядовой Иван Кузьмичев, из Рязани.
– Сколько же тебе лет?
– Двадцать в мае стукнуло. В мае же и призвали.
– О, так ты зелёный совсем!
Рядом с часовым Саша чувствовал себя умудрённым опытом, почти пожилым человеком. Конечно, разница в возрасте чуть ли не в два раза. Кузьмичёв молодой, прослужил совсем немного, да и знал‑то его Саша несколько минут всего, но в разведку с ним точно бы пошёл.
– Вань, у тебя, кроме твоей винтовки, ещё оружие есть?
– Не‑а. Откуда ему взяться? Складов вооружения года полтора как нет.
– Жалко. А то у меня, кроме финского ножа, нет ничего.
– А вы из каких будете? – осмелился наконец полюбопытствовать часовой.
Саша достал из кармана гимнастёрки солдатскую книжку убитого связного‑мотоциклиста. Люди почему‑то больше верят документам с печатями.
– Терехин Алексей Митрофанович, – прошептал Иван и вернул Саше книжку. – Так вы уж старый совсем.
Саша чуть не подавился сухарём.– Это не я старый, это ты молодой.
– А вы коммунист?
– Не удосужился, – коротко ответил Саша.