Место, куда ей предстояло упасть, Мишель выбрала тщательно. Пролетев метров шесть, она ударилась о каменный выступ и покатилась дальше вниз, хватаясь за все, что подворачивалось под руку. И все же едва не сорвалась, — повиснув над водой на скрюченных пальцах.

Глянув вверх, Мишель увидела Паркса и еще какого-то мужчину. Над головой Мишель торчал, закрывая ее, крупный камень. Она уперлась ступней в ствол росшего из обрыва деревца. Двое наверху включили фонари, обшаривая все вокруг. Как только они отвели лучи в сторону, Мишель резко ударила по стволу, и деревце полетело вниз. Мишель же завопила при этом изо всех сил.

Она следила за деревцем, пока то не врезалось в воду, потом взглянула вверх, на двух мужчин. Когда те направили фонари на расходившиеся по воде круги, Мишель затаила дыхание. Проходили секунды, мужчины оставались на прежнем месте. Потом, решив, что ей пришел конец, оба отступили в лес.

— А вы здорово изменились, Сидней, — сказал Кинг. — Похудели. Я вас едва узнал. Впрочем, выглядите вы неплохо. Брат ваш состарился намного сильнее.

Сидней Морзе, руководитель предвыборной кампании Клайда Риттера, якобы сидящий в сумасшедшем доме штата Огайо, смотрел на Кинга, явно забавляясь. В руке он держал направленный в грудь Кингу пистолет. На Морзе был дорогой костюм, седые, поредевшие волосы его были аккуратно уложены.

— Впечатляет. Что натолкнуло вас на мысль, что за этим стоит не бедный мистер Скотт, а кто-то другой?

— Записка, которую вы оставили в моей ванной комнате. Настоящий агент Секретной службы никогда бы не написал «топтание на посту», он написал бы просто «топтание». К тому же Боб Скотт — человек военный, он неизменно указывал время в двадцатичетырехчасовом формате. Он не написал бы «1032У». И тогда я начал размышлять. Прежде всего, почему Баулингтон? Потому что Арнольд Рамзи мог доехать до него за полчаса. Вам, руководителю кампании, ничего не стоило организовать эту встречу с избирателями.

— Как, впрочем, и кому-то еще. Однако для всего мира я обратился в зомби, обитающего в Огайо.

— Только не для агента Секретной службы. Готов признать, мне потребовалось время, но в итоге я все же догадался. Вы же левша — я наконец-то вспомнил это. В Секретной службе мы привыкли обращать внимание на мелкие детали. А «зомби» ловит теннисные мячики правой рукой.

— Мой дорогой братец с его преступными наклонностями. Никогда от него проку не было. Пистолеты, которые были у нас с Арнольдом в «Фэймаунте», я получил от него.

— После убийства Риттера вы спрятали свой в кладовке.

— Да, а горничная увидела меня и шантажировала в течение семи лет, остановившись лишь после того, как поверила, что я попал в сумасшедший дом. Это ваша подружка Максвелл невольно открыла мне ее личность. И я отплатил ей.

— Как и Милдред Мартин.

— Эта оказалась неспособной следовать моим указаниям. Терпеть не могу тупиц.

— В число которых, входит, полагаю, и ваш брат.

— Вероятно, вовлекать его в это было ошибкой, впрочем, он был членом семьи и сам вызвался помочь. Однако время шло, он продолжал принимать наркотики, и я испугался, что он проболтается.

— Но зачем было меняться с ним личностями?

— Это гарантировало, что все станут считать, будто я нахожусь где-то в другом месте, а я смогу заняться выполнением своего плана. Я люблю, чтобы во всем присутствовал отпечаток своеобразия. Вот как в записке, которую я вам оставил. Я мог бы просто сунуть ее в ваш почтовый ящик, однако тело, свисающее с двери, — это классика. Такова уж моя манера.

Кинг покачал головой:

— А зачем было вовлекать Боба Скотта?

— Думайте, агент Кинг, думайте. В каждой драме необходим злодей. Кроме того, когда я был с Риттером, агент Скотт не выказывал мне должного уважения. Ну вот и дожил до того, чтобы пожалеть об этом.

— Превосходно поставленная пьеса, совсем как кампания Риттера.

— Клайд Риттер был всего лишь средством.

— Правильно. Все это не имело никакого отношения к Клайду Риттеру, только к Арнольду Рамзи. У него было нечто нужное вам. Причем нужное настолько, что вы подвели его под пулю, лишь бы получить это.

— Я оказал ему услугу. Я знал, что Арнольд ненавидит Риттера. Пик его ученой карьеры давным-давно миновал. Он достиг нижней отметки и вполне созрел для предложения, которое я ему сделал.

— А настоящий приз получили бы вы. Приз, который пытались получить тридцать лет назад, когда свалили на Рамзи убийство национального гвардейца. Однако та попытка провалилась, как и план, связанный с Риттером.

Морзе выглядел удивленным:

— Продолжайте. У вас хорошо получается. И чего же я не смог получить?

— Женщину, которую вы любили: Регину Рамзи, актрису с великим будущим. Готов поспорить, она блистала в ваших тогдашних спектаклях. И дело было не только в бизнесе. Вы любили ее. Да только она-то любила Арнольда Рамзи.