Пользуясь этим обычным, и все же странным предметом, определить печаль достаточно просто. Когда маленькая девочка, случайно запутывается в липучке, полной мух, она испытывает ужас. Молодая женщина, невзначай прикоснувшись к такой липучке, почувствует отвращение и будет долго отмывать место прикосновения. Старуха спокойно снимает липучку и относит ее в ящик с мусором, не испытывая ничего. Это и есть печаль.

Когда собравшимися на вечернее чаепитие овладевает поэтическое настроение, они то и дело упоминают поникший лотос, увядший лепесток орхидеи, высохший стебель бамбука… Так они обмениваются друг с другом знаками печали. Подлинную печаль чувствует молча сидящий среди них поэт, когда он видит, как истрепали засохший стебель бамбука, изощряясь в выражении поддельной печали.

Юноше, влюбленному в девушку с соседней улицы, посыльный приносит запечатанный конверт и заколку для волос. Молодой человек рассматривает заколку, целует ее, и его сердце трепещет от радости. С нетерпением распечатывает он конверт – и узнает, что уездная комиссия предлагает ему определить, что такое печаль, пользуясь заколкой для волос… Можно не продолжать.

Известно, что среди простонародья широко распространена вера в оборотней и прочую нечистую силу. Едва ли не каждый может рассказать историю о личной встрече с лисами, о явлении духов и без труда приведет схожие свидетельства десятка своих знакомых. Люди образованные, напротив, крайне осторожно говорят о духах и оборотнях и, как правило, разводят руками, если их спрашивают о личной встрече.

ТРЕБУЕТСЯ ответить, действительно ли свет знания отпугивает оборотней или тому есть другие причины?

Рассказы о встречах с привидениями и оборотнями, многим, в особенности юным скептикам, могут показаться бреднями. Тут, однако, все зависит от точки зрения, воспитанной с детства, от натренированного определенным образом зрения и слуха. Ведь когда мы встречаем похоронную процессию, мы сразу понимаем: вот похороны, а ребенок или чужеземец спрашивают: что здесь делают все эти люди? Нечто подобное происходит и в случае с музыкой: один слышит музыку, в звуках которой зной сменяется вечерней прохладой, другой слышит только игру на лютне, а третий и вовсе только набор звуков.

По тем же причинам увидеть призрак или следы его пребывания сможет не каждый, а лишь тот, для кого мир заведомо населен призраками и оборотнями, тот, для кого естественно достраивать отдельные приметы до полноты картины именно подобным образом.

Возможно, мы испытаем недоверие к свидетельству таких людей, но сколько невежд испытывают недоверие, когда им приводят свидетельство продуманной мысли, сколько идущих мимо пожимают плечами, когда человек, чуткий к музыке, испытывает потрясение…

При этом следует заметить, что некоторые контурные образы, составляющие едва видимый слой мира, неплохо уживаются с другими типами очертаний, уступая свое место, когда померкло и саморастратилось отпущенное им время. Но есть и хищные образы, никого не допускающие на свою территорию, бдительно охраняющие поле возможного восприятия от сущностей иной природы. Мир восприятия, контролируемый оборотнями и привидениями, как раз таков; вероятно поэтому образованный человек не склонен допускать призраков в свое поле зрения. Можно сказать, что оборотни не навещают мудреца именно потому, что тот не приваживает и не подкармливает своих оборотней.

Оборотни суть особые существа или, скорее, даже сущности, способные представать в самых разных обличьях. Облик их зачастую зависит от того, кого именно они вознамерились посетить, а хитрость и изворотливость, несомненно, помогает им сделать правильный выбор.

Стало быть, если человек, не чуждый образованности, не имеет дела с лисами, это еще вовсе не значит, что он не имеет дела с оборотнями. Эти хитрецы могут принимать образ мнимого наставника, а их чары прекрасно маскируются в формах ложной мудрости – и в этих формах они нисколько не уступают чарам лисицы.

Так что «свет знаний» способен отпугнуть разве что нечисть самого низшего ранга. Что же касается потусторонних сил высшего порядка, то свет знания, а в особенности страсть познания, наоборот, привлекают их. Особая извращенность их природы в том и состоит, чтобы извратить природу как можно более совершенную. Поэтому переступая очередной, более высокий порог знания и входя в покои мудрости, следует помнить, что мы можем запросто встретить здесь прежних оборотней в новых обличьях – но наверняка встретим также и тех, которые прежде нам не встречались, ибо им нечем было соблазнять невежд. Не стоит смеяться над рассказами о невесте, способной превращаться в лисицу, о ящерице, разбегающейся на все четыре стороны, лучше задуматься, куда порой заманивает нас любострастие и во что способны обращаться благие намерения.