— Но я приехала сюда не оценивать. Я только секретарь.

— Вы такая хорошенькая, как и говорил Саймон.

— Саймон? Он рассказывал вам обо мне?

Дженни внимательно посмотрела на Мег.

— Да, и я могу добавить, что не в его правилах говорить о женщинах. Значит, вы действительно произвели впечатление.

— Мне кажется, здесь каждый житель говорит о другом. Но это явно ничего не значит.

— Когда как, — загадочно ответила Дженни, все еще продолжая внимательно рассматривать Мег. — Но вы блондинка. Не темная, как я. Я просто не могу разобраться в Клайве. Естественно думать, что если Клайв предпочитает темноволосых женщин, то и окружает себя такими.

— Я же сказала, что я только секретарь, — ответила Мег с долей раздражения. Она посмотрела на загадочно улыбающуюся Дженни и добавила: — Кем были вы?

— О, не выдумывайте, никем. Я была так же наивна, как и вы. Ну, в действительности не совсем такая же. Вы, кажется, до сих пор верите в добрые намерения Клайва. Я никогда этого не делала.

— Но вы приехали.

Дженни пожала плечами.

— Ну и что? Когда он нашел меня, я разносила чашечки кофе в баре. Он сказал, что библиотека Френчли нуждается в молодой и привлекательной библиотекарше. Таковы были его слова, честное слово. Он пообещал устроить мне это место, если я захочу жить в деревне. Клайв даже упрашивал меня. Мне тогда казалось, что все остальное лучше бара. Нельзя отрицать, что Клайв производит впечатление. К тому же, я действительно люблю книги. Когда-то изучала литературу в университете, но мне не хватило терпения. Должна заметить, что я не ревнива.

— Ревнива! Ко мне?

— Конечно, я обязательно начала бы ревновать, если бы была неравнодушна к Клайву.

— Послушайте, вы ошибаетесь. Я на самом деле только секретарь мистера Уилтона. Я, как рабыня, трудилась сегодня все утро. К тому же дома его жена.

Дженни тут же вскочила.

— Не может быть!

— Это правда. Я пришла попросить книгу для нее. Кстати, почему бы ей не быть дома?

— Особых причин, конечно, нет, кроме той, что никто не верил, что когда-нибудь Луиза все-таки вернется домой.

— Вы хотите сказать, все ожидали, что Луиза умрет?

— Нет, она не настолько серьезно пострадала. Люди просто не надеялись, что она вернется к Клайву. Или он примет ее обратно.

— Потому что… она боялась возвращаться? — Мег произнесла эти слова, сама не желая того. Она даже не поняла, почему они пришли ей в голову.

— Здесь ходили слухи, о которых я не знала до тех пор, пока не приехала сюда. Полагаю, вы тоже имеете о них представление.

— Об аварии, которая случилась по небрежности Клайва?

— Некоторые говорят, более чем небрежности.

— Но почему? Луиза была так красива! По крайней мере, по рассказам.

На лице Дженни появилось циничное выражение.

— Мужчина хочет не только хорошенькое личико. А, вероятно, это было единственное, что имела Луиза. Скажите мне, как она сейчас выглядит?

— По-другому, я полагаю. Но, на самом деле, не так плохо. Мне бы, конечно, не хотелось, чтобы подобное случилось со мной. Бедная Луиза так переживает из-за своего лица.

— Ей, должно быть, невыносимо ваше присутствие в доме.

Мег встревожилась.

— Но она, конечно, не думает… Я имею в виду… Неужели Клайв именно такой? Он даже не пытался прикоснуться ко мне, не говоря уже о каких-то предложениях. Он только начальник.

— Вы почти не проверяли его, правда? Держу пари, он не знал, что Луиза возвращается домой.

Мег замолчала, осознавая смысл произнесенных только что слов. Но признаваться в этом Дженни необходимости не было. Какая часть из того, на что она сейчас лукаво намекала, была правдой? Саймон Сомерс говорил то же самое. Но Дженни призналась, что Клайв не относился к ней так, как ей казалось, он должен был относиться к Мег. Вспоминая напряженное лицо, на котором застыло выражение одиночества, Мег не могла поверить в плохое.

— Хорошо, что хочет почитать прекрасная Луиза? — спросила Дженни. Она поднялась, худое чувственное тело было искусно скрыто черным свитером и юбкой. — Она любит романы? Нет, я полагаю, бедняжка уже из них выросла. Может быть, ей понравится детектив? Нет, опять не то. Это должен быть ужасный роман о супружеской неверности.

— Мне кажется, вы несете фантастическую чепуху, — взорвалась Мег.

Дженни рассмеялась.

— Наверное, вы правы. В таком глухом местечке, как это, приходится самой сочинять мелодрамы. Здесь только Саймон, Ганс и Клайв все оживляют.

— О, Ганс, — вставила Мег. — Я только что заходила к нему. Он хочет написать мой портрет.

Дженни резко повернулась к ней. Лицо ее оживилось, глаза вспыхнули.

— Держитесь подальше от Ганса!

— Почему? — В Мег вновь появилось странное напряжение. Луиза говорила то же самое. Или намекала на это. Чего вообще можно было опасаться в Гансе или в его темном доме, кроме мяукающей кошки?

— Потому что он мой, — коротко и неожиданно ответила Дженни.