— И это все?

— Что вы подразумеваете под «это все»? Это очень много. Я влюблена в него, только бог знает, почему. Поэтому я осталась здесь. Поэтому я не расстроилась, когда надежды Клайва на меня не оправдались.

— Но он хочет только написать мой портрет, — сказала Мег, желая ее успокоить.

— Это все, что он хочет и от меня. Но вы можете часами оставаться в студии наедине. Экономка уходит из дома. Ее никто не видит. Кстати, она сумасшедшая.

Теперь пришла очередь Мег смеяться.

— Не надо глупостей, Дженни. Ганс не в моем вкусе.

— Я тоже так думала о себе. Но он заводит приятную беседу, у него такие замечательные руки. Вы заметили? Действительно замечательные, — поежилась Дженни. — О, я догадываюсь, что немного помешалась. Клайв, который намного красивее, оставляет меня равнодушной, а в такое недоразумение, как Ганс, я влюбилась.

Дженни была странно привлекательна, и Мег ушла из библиотеки довольная тем, что у нее здесь появился друг. Довольная? Она еще раз повторила слово про себя, чтобы убедиться в том, что оно действительно подходит. Мег чувствовала себя очень неловко и даже немного чего-то боялась с тех пор, как Луиза таким странным образом вернулась домой. Конечно, она была секретарем Клайва, и работа для нее действительно много значила. Но при этом постоянно возникали все эти подводные течения. Ганс хотел запечатлеть ее на холсте, как ангела… А Дженни не делала секрета из своей ревности.

Взяв книгу, которую Дженни выбрала для Луизы — путевые заметки об Испании, — Мег вышла на улицу, все еще поглощенная своими мыслями, и тут же столкнулась с Саймоном Сомерсом, который нес большую картину и выглядел немного рассеянным.

Его лицо моментально расплылось в довольной улыбке, он преградил ей дорогу.

— Хорошенькая секретарша!

Мег попыталась остаться холодной и равнодушной.

— Я в вашем вкусе?

Саймон ухватился за фразу и с интересом спросил:

— А какая вы еще?

— Ганс думает, что я ангел, — весело ответила Мег.

К ее удивлению, Саймона это не развеселило. Он задумчиво прищурил глаза. Но все, что он сказал, было:

— Ганс — мечтатель. Ему надо брать уроки у старых романтиков и писать вас с голубем в руках и небесным хором, растворяющимся в небе.

— Боже мой, вам самому надо быть художником. Или вы уже занимаетесь искусством?

Мег посмотрела на картину в его руках. Саймон повернул ее поудобнее, чтобы Мег увидела темное потрескавшееся полотно, фигуры на котором были почти неразличимы.

— Я занимался искусством не более, чем этот парень два столетия назад.

— О, эта та самая картина, раму от которой хочет иметь Клайв? Красивая рама, правда? Когда ее очистят, она будет прекрасно выглядеть.

Саймон дотронулся до тусклой позолоты.

— Здесь есть несколько испорченных фрагментов, которые можно восстановить. У Клайва есть смышленый мастер, он все сделает. Затем в раму вставят хорошую картину и дорого ее продадут. Вы же знаете, как люди помешаны на подлинном антиквариате, старинных монетах и прочих вещах. Клайв заставляет меня рыскать повсюду в поисках старинных картин.

— Вы их часто находите?

— Такие старые, как эта, не часто. Я приобрел ее на аукционе вчера в одном доме. Сама картина абсолютно не имеет ценности.

— Но иногда вы можете найти подлинник старого мастера.

— Вряд ли. Не в наш коммерческий век. Большинство людей знают, сколько стоит их состояние, до последнего пенни. А Клайв слишком практичен, чтобы предаваться несбыточным мечтам. Вы возвращаетесь домой? Можно я пройдусь с вами?

— Эта улица слишком людная.

— Я называю это скрытым согласием. А вы действительно похожи на ангела. Вы разрешите Гансу написать ваш портрет?

Мег посмотрела на спутника в замешательстве.

— Почему возникают все эти разговоры, из-за желания Ганса написать мой портрет? Сначала Клайв, потом Луиза, потом Дженни, а теперь вы. По-моему, он самый избалованный художник в Англии. Особенно при том, что он таковым не является.

И опять Мег увидела задумчивость в глазах Саймона.

— Позировать Гансу. Это может стать очень интересным экспериментом. — Он остановился и, казалось, собирался сказать что-то еще, но передумал. Мгновение спустя он произнес: — Не позволяйте Гансу особенно восхищаться вами.

— Восхищаться?

— Простите меня. Не возмущайтесь, пожалуйста. Вы ведь не Дженни Хауэрд.

— Дженни влюблена в него, — жестко ответила Мег.

— Да, — согласился Саймон опять со странной осторожностью. — Это облегчает Гансу жизнь. И еще одно: если вы все-таки согласитесь позировать, дайте мне знать об этом.

— Зачем?

— Верите вы или нет, но меня интересует, чем вы занимаетесь. Вы не возражаете?

— Это все? Вы тоже думаете, что Ганс совершает какое-то преступление? — Мег говорила весело и была поражена горячностью его ответа.