– Видишь ли, когда я в последний раз слышал об этой семейке, эта девица была замужем, – пояснил генерал. – Так что, по логике, у неё должна быть другая фамилия. Не папина.

– Понял, – кивнул Миша. – Сей момент займусь…

Спустя десять минут Миша пробил всю информацию по злонравной застрельщице и доложил:

– Всё верно, это она. В самом деле замужем, но сохранила папину фамилию.

– Почему?

– Ну… Не знаю, может, гордится фамилией или просто своенравная такая… Это важно?

– Нет, не важно. – В глазах Коврова прыгали озорные чертики, вид у генерала был такой, словно он только что нашел самое главное сокровище своей жизни. Мише даже показалось, что вождь сейчас издаст боевой вопль и пройдется по площадке колесом. – Важно, что у неё такой замечательный папа и… что нам очень вовремя напомнили об этом. Миша, бросай всё, слушай задачу: включай все свои связи и ресурсы, до утра собери мне всю доступную информацию об этой девице и её золотом папочке. И да, акцент именно на папочке.

– Всё понял, уже бегу!

– Да, и кстати – между делом…

– Да-да?

– Есть одно сопутствующее поручение: не особо важное, но неприятное.

– Слушаю?

– Забери труп, – генерал кивнул на микроавтобус. – Подойди к моим, пусть помогут погрузить.

– Эмм…

– Я в курсе, что это не самое приятное поручение, – отрезал генерал, предвосхищая неизбежные вопросы. – Но другого озадачить не могу, дело деликатное. Избавься от него. А если завтра кто из бойцов спросит, скажешь, что похороны будут организованы по высшему разряду, через три дня, как и полагается.

– Понял, – покорно кивнул Миша. – Сделаем как обычно.

Проводив Мишу взглядом, Ковров взял телефон, набрал номер и на секунду задумался, прежде чем отправить вызов.

О чём задумался генерал? Нет, вовсе не о целесообразности последнего поручения. Миша много лет был личным секретарем прежнего вождя клана. Он лучше всех здесь присутствующих умел держать язык за зубами и неоднократно выполнял разнообразные деликатные поручения, причем гораздо более щекотливого свойства, – так что вопросы по части исполнения автоматически отпадали.

Вопрос, как ни странно, касался методики исполнения. В клане были свои наработки по этой части, так что по высшему разряду, увы, никак не получится, и собственно похорон тоже не будет.

Будут собачьи консервы.

Дешево, надежно, методически грамотно.

И вы не поверите, но в какой-то момент генералу стало неловко. Нет, не перед семьёй погибшего – генерал её никогда не увидит, и никто не будет требовать с него никаких объяснений.

Неловко перед самим собой, не теневым вождем клана и государственным преступником, пустившимся во все тяжкие, а перед человеком Игорем Ковровым.

Как-то не по-людски это было. Удобно, надёжно, экономно, но…

Не по-людски. Даже диверсантские похороны – под ближайшим кустом, с меткой и координатами, – и то были бы более человечными.

– Да и чёрт с ним, все там будем, – хмуро пробурчал Ковров, отряхивая сомнения. – Так что какая разница…

После этого генерал с лёгким сердцем позвонил своему старинному агенту по особым поручениям, получил условленный отзыв – жив, на свободе, не под контролем, назвал координаты ближайшей старой явки (а базу уже сам найдёт, не маленький) и приказал:

– Всё бросай, бегом ко мне. Надо поработать…

А спустя полчаса позвонил Меньшов и сообщил, что вопрос по раненому решен.

– Понял, спасибо.

Как именно решен вопрос, Ковров спрашивать не стал.

Все обговорили ранее, зачем тратить лишние слова?

Достав записную книжку, генерал в расходной графе поставил минус два и тотчас же принялся с увлечением набрасывать схему нового варианта…

Решетки, слава богу, там не было. А сифон был, сравнительно неглубокий и хорошо проходимый. Впрочем, сам я в него нырнуть вряд ли бы осмелился, Ева меня туда втащила чуть ли не силком.

Фыркая и тяжело дыша, мы некоторое время просто плескались, держась на плаву и пытаясь понять, где находимся. Увы, информация об обстановке была настолько скудной, что это в любой момент могло стать поводом для паники.

Нас окружала кромешная мгла без единого проблеска. Воздух был затхлый и спертый – мы не так уж много времени провели под водой, но когда вынырнули, никак не могли надышаться. У меня даже мелькнула вполне гротескная малодушная мыслишка: из этого помещения, в которое мы попали, кто-то нарочно откачал кислород и если мы отсюда вовремя не уберемся, то вполне можем умереть от удушья.