От дальнейших размышлений его отвлекла скрипнувшая дверь и просунувшаяся небритая, одутловатая харя Грызла:

– Тут это, Совок к тебе припер. Говорит, есть базар, пустить?

– Пусти, только пусть ласты вытрет на пороге, а то развели свинарник, пройти негде.

Грызло довольно осклабился, за дверьми раздалась ругань, от которой у нормального человека уши свернулись бы в трубочку, потом пара звонких затрещин и стало слышно как Совок, шумно сопя ноздрями, вытирает ноги. Влетя в комнату, он смачно сплюнул на пол и уселся на ящик:

– Народ нервничает, Упырь. Мы этого песочка нагребли уже до хрена ящиков, а лаве нету.

Упырь приоткрыл глаза:

– Да ты никак буквы знакомые вспомнил, книжек начитался, и решил мне черную метку принести?

– Че? – уставился на него круглыми глазами Совок.

Упырь подумал как-то глупо, в сущности, прошла жизнь, неправильно, растратившись на мелочевку, а потом, морщась от раскалывающей голову боли медленно процедил:

– Предьяву решил кинуть? Так я могу напомнить, кто протоптал тропинку сквозь тоннели и нашел в них этот самый песочек. Он, кстати, ириний зовется и стоит столько, что тебе, крыса позорная, и не снилось. Думал, не знаю, как ты по боковым шнекам его растаскиваешь в надежде пихнуть налево?

Совок сразу сник и начал ерзать под колючим взглядом Упыря:

– А смысл мотаться туда-обратно? Сначала копай этот песок, потом таскай сюда. Там же Колечко недалеко, и такая жуть нападает, никаких кустов не хватает. Чуть какой звук, так очко и дергается.

– А ты не очкуй, а лучше пошевели той извилиной, на которой у тебя уши держаться и вспомни, сколько на этом самом Кольце стоит танков.

На необезображеном интеллектом лице Совка нарисовалась напряженная работа мысли, он долго морщил лоб, чесал пятерней лысину, форсируя роботу упомянутой извилины, а потом сдался, не в силах вспомнить их численность:

– До хрена.

– Гений. Именно до хрена. А теперь скажи мне, откуда они там, на Колечке взялись?

– Ну, ясное дело, откуда – снизал плечами урка – вояки из-за Периметра нагнали.

Упырь мученически вскинул глаза к потолку, выпустил струю дыма и щелчком забросил окурок в пепельницу:

– Танки сами по себе не летают, верно? Напряги мозги еще немного. Ты же видел, что было, когда вояки пробовали высадить десант из самолетов? Никто живым до земли не долетел, а то, что долетело, даже отдаленно нельзя назвать человеком. Горелые ошметки мелкого помола.

– Ну, да – кивнул Совок, не понимая куда клонит пахан – видел, до сих пор снится. А только причем тут танки?

– Да притом, дубина, что они прошли по тоннелям. Тогда было еще можно пройти, и нет никаких гарантий, что сейчас их с той стороны не раскапывают. Как ты думаешь, кто первым ляжет под гусеницами, если раскопают?

Судя по выражению лица до Совка, наконец, дошел весь драматизм момента. Он заерзал еще сильнее:

– А что могут прорыть?

– Прорыли один раз, пророют и во второй. Вопрос когда. На той стороне Дзыня сейчас осторожно щупает нужных людей. Думаешь, выкатишь на тачке песочек из Шахт, и к тебе очередь станет? Это тебе не рыжье толкать, эта шняга пострашнее ядерной бомбы будет! Если заметут, то судить не станут, а пристрелят на месте, предварительно оторвав руки ноги и все остальное, спрашивая, где нарыл столько любопытного песочка.

Вот теперь Совок испугался по-настоящему, и на побледневшем лице отчетливо проступила заскорузлая щетина. Тревожно икнув, он начал бегать глазами по сторонам, будто высматривая, не бегут ли по их души вояки. Упырь осклабился, довольный воспитательным моментом. С ними только так и можно, быдло позорное. Пока им по голове не навернешь, хрен мозгами почешут. И сколько не говори, не суйтесь, придурки к Кольцу – лезут. Обгадятся от испуга и жуткой ломки, но лезут. Жадность потому что, желание быстрее урвать и спетлять из Зоны.

– Ну, это, бугор, прости урода. А я ведь про танки и не думал, тогда песочек нужно надо ныкать подальше.

– Раз ты такой смелый, бригадир, и даже решил на меня наехать, то скажу больше. Ты Гаврика знаешь?

– Тут рыл на хате много, и всех надо помнить и за спину оглядываться, чтобы никто не пырнул. Роет в песок, и кормить почти не надо, мозга почитай не осталось, в Кольце весь сгорел. Мычит только и слюни пускает.

– Так вот, бригадир, запоминай накрепко. На Большой земле не все ангелами сделались, кое-кто еще берет на лапу. Вопрос в количестве ломтей, и хоть бдят экологи, но денежка она душу греет. Умные люди шепнули - вояки поумнели и танки они гнали на Кольцо не просто так, а защиты всякой понавешали, вроде как у путников, и с мозгами сделали что-то, чтобы не боялись ни черта, ни Бога. Пси обработка называется. Но только она им не помогла, все как один сошли с ума, приблизившись к Шахтам. Помнишь такую сказочку - «волки от испуга скушали друг друга»?

– Ага – угодливо закивал бригадир - знатно грохотало, даже эту хату, стоящую дальше всех, снарядами изрешетило.

Упырь, встав со стула, вплотную приблизился к Совку и пристально посмотрел в его бегающие глазки:

– То, что ты крысятничал и наехать решил, прощаю. Отработаешь потом. Но если узнаю, что у Кольца третесь – всех прикопаю. Думаешь, чего из Шахт эта жуть вылезла, а? Вояки были слишком жадные, им мало было того песочка что наружу вылазил, они решили рыть вглубь, вот и вырыли еле ноги унесли. Жадность фраеров сгубила. И мы сдохнем, если будите туда лазить. Назад не вернетесь, это и туше ясно, но разбудите эту хрень. Усек, бригадир?