— До свидания, мама и папа. Спите спокойно. Скоро я навещу вас здесь.

— Конечно, навестишь, — сказала тетя Фанни и похлопала меня по плечу.

Люк сжал мою руку. Я повернулась к нему, чтобы найти успокоение в его улыбке, полной любви и тепла.

— Поехали домой, Люк, — попросила я.

Когда мы отъезжали, я посмотрела назад и заметила, как Трой Таттертон вышел из леса, откуда, я уверена, он наблюдал за моим отъездом.

Он слегка поднял руку и помахал. Я помахала ему в ответ.

— Кому ты машешь, Энни?

— Никому, тетя Фанни… никому.

Я была слишком возбуждена и не могла уснуть в самолете. Мы с Люком сидели рядом у окна, а тетя Фанни впереди нас. Я не могла отвести глаз от Люка, я так радовалась, что он рядом со мной. И по тому, как он смотрел на меня, я знала, что и он испытывает те же чувства.

— Ущипни меня, Люк, и скажи, что это не сон. Скажи мне, что ты действительно снова со мной.

— Это не сон, — произнес он, улыбаясь.

— Я так часто об этом мечтала и так сильно хотела этого, что мне все еще кажется, что сплю, — призналась я.

Впервые я не вспыхнула от смущения, когда выражала ему свою любовь, говорила, насколько сильно он мне нужен, и Люк тоже не смотрел в сторону. Наши взоры были обращены друг на друга. Он положил свою руку на мою и слегка сжал ее. Все во мне стремилось к нему, требовало, чтобы я сказала ему еще больше. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, прижал с нежностью к себе и целовал.

— Энни, я беспокоился о тебе дни и ночи. Я не мог сосредоточиться в колледже ни на чем другом. Все пытались вытащить меня на вечеринки, познакомить с другими людьми, но на душе у меня было так тяжело, что даже тошно было думать о каких-либо развлечениях. Большую часть времени я проводил в своем общежитии, сочиняя письма к тебе.

— Я не получала никаких писем! — Гнев на Тони нахлынул с новой силой. Если бы я получила его письма, мои мрачные и полные отчаяния дни стали бы светлыми, в них поселилась бы надежда.

— Теперь я это знаю, но тогда не мог понять, почему ты не пытаешься связаться со мной, не звонишь и не даешь мне знать о себе каким-то образом. Я думал… — Он опустил вниз глаза.

— Что ты думал, Люк? Пожалуйста, скажи мне, — попросила я.

— Я думал, что раз ты попала в богатый мир в Фарти, то забыла про меня, что Тони окружил тебя всевозможными развлечениями, познакомил с огромным количеством новых людей и я перестал для тебя что-либо значить. Прости меня, Энни, мне очень жаль, что у меня были подобные мысли, — грустно произнес он.

У меня радостно забилось сердце от сознания того, что он испытывал совершенно такие же чувства, как и я сама.

— Нет, Люк. Тебя не за что прощать. Я понимаю, почему ты так думал. У меня самой были такие же подозрения относительно тебя, — призналась я охотно.

— Это правда?

Я кивнула головой, и он улыбнулся.

— Так ты беспокоилась обо мне и я действительно тебе небезразличен?

— О Люк, ты не можешь представить, как сильно мне не хватало тебя, не хватало твоего голоса. Я без конца пыталась вообразить, что слышу его, вспоминала все то прекрасное, что ты говорил мне в прошлом. Сами мысли о тебе и о том, что ты сделал в своей жизни, несмотря на все трудности, придавали мне надежду и уверенность в будущее, — призналась я с улыбкой. — Я пошла прямо на эти высокие горы.

— Я так рад, что был чем-то полезен тебе, хотя и не находился с тобою рядом.

— Нет, ты был рядом и я без конца мечтала о том, чтобы мы снова оказались вместе на нашей веранде.

— Я тоже, — сказал Люк. Его щеки слегка покраснели. Я понимала, что ему было значительно труднее делать такие признания, чем мне. Другие люди могли бы посчитать его мягкотелым.

— Когда я был один в своей комнате в общежитии, я представлял себе, что мы снова вместе, как тогда, в день нашего восемнадцатилетия. Мне хотелось, чтобы нас тогда заморозили и оставили такими навсегда. Ах, Энни, — произнес он, сжимая сильнее мою руку, — не знаю, как я смогу покинуть тебя когда-нибудь снова.

— Я тоже не хочу покидать тебя, Люк, — прошептала я. Мы склонились так близко друг к другу, что наши губы почти соприкасались. Тетя Фанни засмеялась над чем-то, что она прочитала в журнале, и мы выпрямились. Люк стал смотреть в окно, а я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Он продолжал держать мою руку в своей, и я вновь почувствовала себя в полной безопасности, защищенной надежной крышей.

Когда самолет приземлился, меня охватило волнение, но после того, как мы уселись в автомобиль тети Фанни на аэродроме в Вирджинии, я уснула и проспала почти весь путь до Уиннерроу. Когда я открыла глаза, мы уже ехали по гористой местности и поднимались вверх по серпантину дороги. Мы не могли добраться до Уиллиса по скоростной автостраде, так как таковой не существовало. Скоро заправочные станции стали попадаться все реже и реже. Новые крупные, широко раскинувшиеся мотели сменились маленькими хижинами, которые прятались в тени густых лесов. Старые непокрашенные низкие здания свидетельствовали о том, что в стороне от грунтовой дороги находится еще один сельский городок. Вскоре и они остались позади.