Женя так и не смогла догнать его. Будто торопясь куда-то, он полол без передышки.

— Что это за паренек? — справилась она у девочек. — Какой он упрямый и заносчивый.

— Нет, нет, — тотчас же вступилась за Андрея одна из девушек. — Я знаю его давно, мы учимся в одной школе. Он хорошо поет. Ты бы послушала, как он спел на лермонтовском вечере «Горные вершины спят во тьме ночной»! И он очень простой, только на своем любит стоять, никогда не поддастся.

— У него отец пограничник, — добавил кто-то.

— А военрук им не нахвалится, — сообщала все новые и новые подробности девушка. — И еще я знаю, что Андрей прямо-таки бредит границей.

Женя чувствовала, что все рассказываемое девочками об Андрее интересует ее и что ей хочется знать о нем как можно больше.

Перед тем как уснуть после тяжелой работы, Женя нередко думала об Андрее. Почему, она и сама не знала. Кажется, в облике Андрея не было ничего особенного. Белокурая шевелюра с золотистым отливом, худощавое лицо, упрямый подбородок.

Может быть, он сумел с каким-то особым искусством подойти к ней и пробудить неясные чувства? Нет, ничего этого не было. И все-таки она вспоминала о нем. Даже после того, как стала дружить с Валерием, дружить так, что об этом никто в классе не знал.

Ей вдруг вспомнилось, как она шла по этой же улице, по которой идет теперь с Сашей, когда провожала на вокзал Андрея. Он был уже в военной форме с зелеными петличками и ехал на заставу…

— Скоро тебя возьмут в армию, — сказала Женя, посмотрев на молчаливого Сашу. — Ты будешь писать мне? Или забудешь?

— Лишь бы ты не забыла, — растерянно сказал Саша. Он никак не мог понять, почему она заговорила об армии.

Женя стояла рядом с Сашей и не могла справиться с грустью, которая временами возникала в глубине души и сжимала сердце. Она понимала, что нравится и Андрею, и Валерию, и Саше, и со всеми ими ей хотелось быть искренней и правдивой. Но Женя знала, что эта правда заставит кого-то из них мучиться и страдать, и потому не торопилась признаваться в своих чувствах. Тем более что в ее жизни была та самая, очень непродолжительная по времени пора, когда хочется любить весь мир.

Сейчас ей вспомнился разговор с Валерием. Он, прочитав ей новые стихи, сказал, что скоро уже все десятиклассники разлетятся кто куда, и неизвестно, будут ли вспоминать друг о друге.

— Если подумаешь обо мне, смотри вон туда, — сказала она, кивнув головой на темно-синее небо. Там ярко горела звездочка. — И я тоже буду смотреть. А звездочка передаст мне твои думы.

— Ты заставишь меня все время держать голову поднятой к небу, — засмеялся Валерий.

— Прайда? — радостно воскликнула Женя.

— Ты, конечно, обо мне и не вспомнишь, — сказал Валерий. — У тебя столько поклонников. На заставе ждет Андрей. В школе ждет Саша.

Теперь промолчала Женя. Ей не хотелось разубеждать его.

И вот, вспоминая сейчас этот разговор, она думала, был ли он просто веселой шуткой или же они говорили всерьез.

«Рассказать Саше о своей переписке с Андреем? Или о том, как Валерий часто читает мне свои стихи? — тревожно думала она и тут же убеждала себя: — Нет, не делай этого. Ты скажешь ему об этом, непременно скажешь, но только не сейчас. Только не сейчас».

— Пора домой, — вдруг нахмурилась Женя.

— Пойдем, — согласился он. — Тебе, наверное, холодно.

На обратном пути Женя была неразговорчива. Молчал и Саша. Ему казалось, что он должен говорить с Женей какими-то необыкновенными словами, рассказывать ей о чем-то особенном, но в его жизни ничего необыкновенного еще не происходило, и это его очень огорчало.

А Жене вспомнилась вечерняя степь. Запоздалый дождь освежил воздух, темнота сгустилась, и луне, совсем недавно народившейся, труднее стало видеть землю. К тому же ее время от времени прятали клочки облаков.

Пришло на память, как они с Валерием выбрались на дорогу, всю усеянную свежими лужами, и пошли вдоль темной рощи. Валерий тихо импровизировал. Казалось, что он произносит только что родившиеся строки вовсе не для Жени. И даже не для себя. Но Жене слышался в них свист крыльев беспокойной птицы, ласковый шепот влюбленных, звон капель, осыпавшихся с мокрых кустов.

«Но почему я вспоминаю то о Валерии, то об Андрее? — мысленно сердилась Женя. — Ни тому, ни другому я не давала никаких обещаний. Ведь это просто дружба. И, кажется, с Сашей мне лучше? Или с Валерием? Его стихи почему-то все время звучат в ушах. Нет, ты еще ничего не решила, ты совсем еще девчонка, маленькая, глупая девчонка».