Шрифт:
И ей подумалось: жизнь, что ждет ее впереди, — большая-большая, нет ей ни конца ни края, будет в этой жизни много неожиданного и увлекательного. Ведь ей только восемнадцать, и сколько лет еще впереди!
А Саша шел и мечтал о том, что он и Женя созданы друг для друга и родились на земле для того, чтобы никогда не расставаться. Он говорил себе, что Женя — его единственная избранница и что сколько бы лет он ни прожил, он никогда не сможет полюбить другую девушку. Только Женю… И разве может она его не любить, если он ее любит? Ему вдруг очень захотелось остановить ее, обнять и так простоять всю ночь, смотреть, не отрываясь, в ее лицо.
Женя жила в маленьком переулке неподалеку от центра города. Здесь было безлюдно. Напротив тянулся длинный ветхий забор, за которым раскинулся старый яблоневый сад.
— Скоро мы встретимся? — спросил Саша, когда Женя осторожно, стараясь не шуметь, открывала калитку.
— В школе, — рассеянно улыбнулась Женя. Она взглянула на его обиженное лицо и добавила решительно: — А гулять, как сегодня, некогда. Скоро экзамены.
— Ты пойдешь на школьный вечер?
— Вечер? — переспросила Женя, будто что-то припоминая. — Пойду. Там и встретимся.
— Я как раз и хотел тебя пригласить. Хотя я совсем никудышный танцор.
«Никудышный» — это было сказано слишком смело. Саша вообще не умел танцевать.
— Эта наука легче астрономии, — улыбнулась Женя. — Танцы — просто. И совсем не просто другое.
— А что?
— Да это я так. Спокойной ночи.
— А все же?
— Я расскажу тебе. Только не сейчас. Хорошо?
Звякнула щеколда, и Женя быстро пошла по дорожке к дому. Саша не уходил. Неужели она не оглянется? Нет, оглянулась, и не только оглянулась, но почему-то бежит назад, к калитке. Приоткрыв ее, Женя шепнула:
— Совсем забыла сказать. Мне понравилось твое письмо. Очень. Только…
Саша быстро нагнулся к ней, пытаясь схватить ее за плечи, но она легонько оттолкнула его.
— Тебе еще попадет от меня за то, помнишь? В школе, на лестнице. Ты что же, так и будешь здесь стоять?
— Сейчас пойду, А если бы можно, я не отпустил бы тебя до утра.
— Что ты! Нам и так достанется на орехи. А теперь иди. Или боишься один? Проводить тебя?
Саша в шутку погрозил ей кулаком. В тот же миг калитка захлопнулась.
Саша возвращался домой. Луна спряталась, словно ей надоело светить. Терялось ощущение времени. Что сейчас? Ночь? Или уже совсем близко рассвет? Часы на Республиканской рассеяли все его сомнения. Они показывали два. Ничего себе! Что подумает мать? А как пролетело время!
Всю дорогу он думал о Жене. Вспоминал каждое ее слово и старался понять его истинное значение. И только у самого дома в голове промелькнуло: «А ведь в понедельник астрономия. И Агриппина Федоровна обязательно спросит. А ты ни черта не знаешь». Но стоило ему шепотом произнести имя «Женя», как строгая физичка стала совсем не страшной. Он еще раз сказал «Женя» уже погромче, и на душе стало легко и радостно. «А еще лучше — «Женька», — подумал Саша. — Я обязательно буду звать ее Женькой».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Майор Обухов порывисто распахнул окно. В кабинете было не очень душно. Но Обухов часто ездил на пограничные заставы и привык к воздуху росистых трав, набухающих почек, приветливых многоголосых рощ.
Весеннее утро было сырое, холодное. Обухов протянул руку и потрогал ветку яблони, что росла за окном. На ветке распускались почки. Ночью над городом промчался короткий стремительный ливень, и дождевые капли еще не успели высохнуть. Едва ощутимо пахло яблоками.
Из-за угла вышел инструктор политотдела Парамонов. Обухов позвал его.
— Еду на девятку, — сообщил Парамонов. Он назвал так девятую заставу. — Что передать Андрею?
— Да я уж ему письменный привет послал, — ответил Обухов. — А все же заодно глянь, как он там. Спуску не давай.
— За это, товарищ майор, будьте спокойны.
— Кстати, вспомнил. Вчера звонили из третьей школы. А потом еще парнишка заходил. Боевой такой, речистый. Звать Валерием, фамилию позабыл. У них в школе вечер. Просят оркестр и в гости приглашают. В следующее воскресенье. Я тебя попрошу, распорядись там.
— Понятно. Я с заставы, с вашего разрешения, пару ребят возьму. Из тех, что задержания имеют. У них есть что рассказать. И Андрея прихвачу.
— Балуешь ты его, Иван Сергеевич.
— Его не разбалуешь. Не потому, что это ваш сын. Говорю вполне объективно. Пусть с молодежью повидается. Споет.
— Ну, смотри, дело твое. Только сразу после вечера всех отправить по своим заставам с попутной машиной. А вообще-то я уж и не рад, что Андрея на Дальний Восток не отправил. Как-то нехорошо, что в одном отряде с отцом служит. Семейственность какая-то.