– На твоем месте, – сказал Гельфанд, – я бы отправился в путь сколь возможно скорее.

Фрито задумчиво поднял глаза от чашки с брюквенным чаем.

– Ты можешь занять мое место за каких-нибудь полгроша, Гельфанд. Что-то не помню, чтобы я сам вызвался таскать это ваше Кольцо.

– У нас нет времени на досужие шутки, – ответил Маг, извлекая кролика из своей поношенной шляпы. – Килько уже несколько дней как ушел и ожидает тебя в Дольне, я тоже направляюсь туда. Там, на совете всех народов Нижесредней Земли будет решаться судьба Кольца.

В эту минуту в комнату вошел из столовой Срам, который все эти дни прибирался в норе, укладывая на хранение брошенные Килько вещи. Фрито сделал вид, что поглощен чаепитием.

– Наше вам, господин Фрито, – проскрежетал Срам, дернув себя за сальный вихор на лбу. – Вот, собираю в кучу остатнее барахло вашего дядюшки, который так таинственно сгинул и следа не оставил. Странное какое-то дельце, а? Поняв, что никаких объяснений ему не дождаться, верный слуга, шаркая, удалился в спальню Килько. Гельфанд торопливо сунул кролика, которого звучно рвало на ковер, обратно в шляпу и возобновил беседу.

– По-твоему, ему можно доверять?

Фрито улыбнулся.

– Конечно. Срам был мне верным другом еще с тех пор, как нас отняли от груди и сунули в дисциплинарную школу.

– А про Кольцо он что-нибудь знает?

– Ничего, – сказал Фрито. – Я в этом уверен.

Гельфанд с сомнением оглядел закрытую дверь спальни.

– Оно ведь еще у тебя, не так ли?

Фрито кивнул и вытащил сооруженную из канцелярских скрепок цепочку, которой Кольцо крепилось к нагрудному карману его клетчатой спортивной рубашки.

– Будь с ним поосторожней, – посоветовал Гельфанд, – ибо сокрытые в нем странные силы способны свершать удивительные дела.

– К примеру, карман мне ржавчиной запачкать? – спросил юный хоббот, вертя колечко в коротких и толстых пальцах. Со страхом разглядывал он Кольцо – и уже не впервые за последние несколько дней. Яркий металл его покрывали странные символы и рисунки. Вдоль внутренней стороны тянулась таинственная надпись на неведомом Фрито языке.

– Никак не могу слов разобрать, – сказал Фрито.

– Понятное дело, не можешь, – сказал Гельфанд. – Слова эльфийские, на языке Фордора. Вольный перевод таков:

Это Кольцо, никакое иное, выпало эльфам сковать,

Эльфы бы продали маму родную, только бы им обладать.

Спящему в нем Владыке подвластен и слон, и комар,

Будить Владыку не стоит, у Владыки боксерский удар.

Грозная Сила таится в этом Кольце Едином,

Сила сия себе на уме – сама хочет быть Господином.

При порче или поломке в ремонт Кольцо не берем.

Нашедшего просят послать Сыроеду наложенным платежом.

– Шексперт сочинил, не иначе, – сказал Фрито, поспешно засовывая Кольцо обратно в нагрудный карман.

– Ужасное и зловещее предостережение, – сказал Гельфанд.

– Уже и сейчас слуги Сыроеда рыщут повсюду, вынюхивая, где сокрыто это Кольцо, и того гляди пронюхают. Пора отправляться в Дольн.

Старый волшебник поднялся, подошел к двери в спальню и рывком отворил ее. Сквозь проем ухом вперед выпал и гулко треснулся об пол Срам, из карманов его торчали покрытые мифрилом столовые ложки Килько.

– Вот он, твой верный товарищ, – удаляясь в спальню, промолвил Гельфанд.

Срам, неуверенно ухмыляясь, тщетно пытался запихать ложки поглубже в карманы, и по вислоухой физиономии его разливалась робкая тупость, к которой Фрито за долгие годы научился относиться с приязнью. Не обращая на Срама внимания, Фрито в испуге воззвал к Магу.

– Но… но… мне еще многое нужно уладить. Мои вещи…

– Не беспокойся, – оветил Гельфанд, появляясь из спальни с двумя чемоданами в руках, – я уже позаботился их уложить.

Ясной, словно эльфийский камень, ночью, осыпанной колючими звездами, Фрито собрал своих спутников на выпасе за городом. Помимо Срама с ним отправлялись братья-двойняшки, Мопси и Пепси Ямкинскоки, оба очень шумные лишиться таких в дороге было одно удовольствие. Сейчас они весело носились по выпасу. Фрито призвал их к порядку, вяло удивляясь, с какой стати Гельфанд навязал ему в компаньоны двух виляющих хвостиками идиотов, которым никто в городке не доверил бы и обгорелой спички.

– Пошли, пошли! – закричал Мопси.