– Ты что же сделал?! Я же повелела тебе принести её чистой и невинной! Как ты посмел ослушаться меня. Эта тварь теперь только и годна, разве что на обеденный стол.
– Женщина брезгливо поморщилась, отдергивая руки от ненужного теперь ей тела бесчувственной девушки.

– Но я к ней не прикасался, хозяйка, - спокойно ответил Русик, - Я её только вырубил ударом в челюсть, но чтобы бесчестить...

– Ааа, - потянула опять носом хозяйка, - Теперь я чую, что это не ты. Это кто-то другой, постой-постой, - она обнюхала Лару как заправская кошка, - Вот в чём дело. Какой-то очень знакомый запах, где же я его слышала. Ах, да, вспомнила! Это этот парень - Коленька. Так вот чья она подружка! Обскакал тебя твой дружок, - хищно улыбаясь, хозяйка, нежно пощекотала Русика под подбородком, - Он оставил в ней своё семя.

– Что значит семя?
– в голосе Русика послышалось лёгкое удивление.

– А то и значит...
– продолжая улыбаться и видя, как в гневе от услышанного, Русик начал сильней сжимать тело Лары, готовый раздавить его в своих смертельных объятиях, хозяйка погладила его нежно по щеке.
– А тебе какое дело до этого? Ведь у тебя есть теперь я. Или я тебе не нравлюсь?
– В её голосе появились заискивающие, соблазняющие нотки.

Женщина распахнула чёрный халат, обнажив плечи и прекрасную грудь. Даже у Николая, прятавшегося в метрах двадцати от дома Марфы Игнатьевны, от увиденного ком к горлу подкатил, так эта грудь выглядела аппетитно и притягательно. А что же тогда должен был чувствовать стоящий рядом с ней Русик. Николай помотал головой, отгоняя наваждение, и приходя в себя.

– Вы прекрасны, моя повелительница, - ответил ей покорно Русик, - позвольте мне тогда первому вырвать из груди этой мрази сердце и преподнести его вам в дар на пиру.

– Ты понятливый мальчик, - хозяйка запахнула халат и, повернувшись к нему спиной, проследовала в дом со словами, - следуй за мной, мы подготовим это сладкую конфетку для прощального пира в этом городе.

Русик постоял ещё несколько секунд, глядя на бесчувственную Лару у себя на руках, а затем, процедив что-то мерзкое сквозь зубы в её адрес, медленно двинулся к дверям, вслед за своей обольстительницей и госпожой.

Мысли у Николая понеслись вскачь. Нужно было, что-то делать, и делать сейчас же. Иначе, если Лара попадёт в этот проклятый дом, тогда её уже вряд ли спасёшь. Николай вырвал из забора, за которым скрывался, доску и, перепрыгнув через него, метнулся в след медленно идущему Русику. Тот, услышав позади себя быстрые шаги, обернулся на их звук.

– Привет, спортсмен, - Николай, не раздумывая с размаху, врезал доской по голове Русика, и парень, не выпуская из рук тело Лары, рухнул на землю. Откинув доску в сторону, Николай подскочил к бесчувственной Ларе и стал её тормошить, стараясь привести её в чувства.

– О, я смотрю, у нас сегодня прям будет царский стол, - послышался от дверей голос Марфы Игнатьевны, которая по видимости не успела уйти так уж далеко и все слышала. Николай перевёл взгляд на стоящую в освещённом проёме двери женщину, впереди которой на тропинке стоял ухмыляющийся бес:

– Как я понимаю, ты решил присоединиться к своей подружке и разделить с ней стол?

Бес ехидно захихикал и двинулся довольный в сторону Николая:

– Хорошее будет дополнение к трапезе. Сегодня все наедятся до отвала.

– Ваша секта накрылась медным тазом, - ответил Николай, сквозь зубы, чтобы не выдавать своего дрожащего голоса, - капитан о вашей шайке уже сообщил куда следует.

– Погоди, - ведьма остановила повелительным жестом, приближающегося к парню беса.
– Наивный мальчик думает, что я не понимаю, что если бы капитан сообщил, обо всём этом по инстанции, то здесь бы был сейчас не он один, а целый наряд милиции. Он же захотел сделать всё сам. Ведь я права?
– Ведьма растягивала слова с явным удовольствием и чувством полного превосходства.
– Славы он захотел и известности. И как я вижу, ты решил присоединиться к нему? Ну что ж. Хотела я эту девчонку оставить на сладкое, но как видно, ты желаешь, что бы вы с ней оказались первым блюдом.

Марфа Игнатьевна дико захохотала и, скинув с себя халат, медленно сошла по ступеням крыльца в сад. Поднявшийся сильный ветер, разметал её длинные волосы. Теперь они не казались Николаю такими светлыми и лёгкими как раньше. От них теперь исходил тяжёлый могильный свет. Да и сама Марфа Игнатьевна стала преображаться. Лицо стало приобретать звериные черты, её стройное тело стало покрываться белой густой шерстью. На пальцах рук и ног появились звериные когти. За спиной у неё появился, длинный хвост как у львицы. Стройные ноги стали сгибаться назад, преобразовываясь в звериные лапы. Николай посмотрел в чернильные, полные тьмы, глаза ведьмы-оборотня и увидел в них свою и Ларину смерть. Хищница, уверенная в себе тварь со звериными взглядом, уселась на задние лапы и довольно облизнула пасть, предвкушая то, что сейчас сделает.

Со стороны сада послышался топот множества ног. Николай оглянулся в сторону сада, и увидел десятки светящихся голодных глаз, наблюдающих за стоящим на дорожке парнем с бесчувственной девушкой у его ног. Существа, смотрящие на него, явно не были людьми, ну или на данный момент, таковыми не являлись. Клыки, когти, стекающая ядовитая слюна, злобное звериное рычание и шипение. Ведьма даже не повернула головы, а её пасть, как показалось на мгновение Николаю, изогнулась в подобии кровожадной улыбки.