«Rory Blackwell and His Blackjacks»во время выступления в Rock and Calipso Ballroomв одном из лагерей Батлина в Pwllheliиграли на бас–гитаре Fender,что не ускользнуло от внимания Алана–Рори, который навещал там сестру. За это время Алан успел поближе познакомиться со знаменитым Блэкуэллом, а чуть позже, когда «Hurricanes»выступали в Jive Hive,Эгмонд, на радость остальным участникам коллектива, уже терзал собственный Fender.

Полупрофессиональные группы Мерсисайда объединяло не только общее стремление к славе, но и взаимное уважение: после вечернего концерта они спокойно стояли друг за другом в очереди за жареной картошкой с рыбой в Morgan'sили все вместе отрывались в каком–нибудь ночном кафе (что было достаточно распространенным явлением в конце пятидесятых), например, в Zodiac,неподалеку от Чайнатауна, или в Jakaranda,в двух шагах от Центральной станции. Как бы то ни было, дружелюбные и приятельские отношения тут же прекращались, как только эти группы выходили на сцену; на смену дружбе приходило жесткое соперничество. Некоторые певцы изощрялись до того, что во время особо душещипательных номеров разражались потоком слез (конечно, не без помощи носового платка, пропитанного луком). Другие натирали свою шевелюру воском, благодаря которому волосы приобретали блеск, а кроме того, когда воск таял и стекал на воротник в разгаре выступления, он придавал им вид героев, которые только что вышли живыми из постельной битвы. Те команды, которые могли себе позволить приобрести магнитофон, врубали его в одном из углов зала, чтобы привлечь внимание на себя и отвлечь его, соответственно, от выступающих на сцене.

Экстравагантный имидж «Rory Storm and the Hurricanes»производил со сцены грандиозное впечатление; сумасшедшие прыжки Рори на сцене и недвусмысленные телодвижения остальных четырех музыкантов вкупе с грохотом, который они выдавали все вместе, сводили публику с ума. Отголоски тех мощных вибраций можно услышать и на записях, сделанных во время их выступлений. Будучи близкими по духу ирландским шоу–группам (в смысле тесного общения с аудиторией), они предвосхитили появление таких необузданных рокеров, как «The Rolling Stones»и «The Pretty Things».Как и в «Stones»,звучание группы основывалось на мощном, энергичном саунде ритм–гитары, но сама песня зачастую рисковала затеряться в хаосе меняющихся темпов, резких гармоний, «нервных» риффов и несмолкаемых воплях Бирнса, который раздавал указания.

Поскольку «Hurricanes»все же больше создавали эффектмузыки, нежели саму музыку, не обходилось и без конфузов: уставы некоторых концертных залов требовали завершать концертную программу исполнением национального гимна, и когда за это дело брались Рори и К°, выходило лишь жалкое подобие. Кроме того, музыканты группы по непонятным причинам настолько полюбили одну–единственную тональность — соль мажор, что наотрез отказывались иметь дело с остальными двадцатью тремя.

Как бы то ни было, к началу шестидесятых годов мало кто мог сравниться с харизматичным Стормом. Пускай его голос не отличался ни мощью, ни красотой тембра, но зато он настолько эффектно мог себя подать, что даже получил прозвище «Mr. Showmanship»(«Массовик–затейник») — и это не было преувеличением. Он разработал свою собственную, беспроигрышную стратегию поведения на сцене; набор его концертных костюмов, которые кроме него мог надеть, пожалуй, только какой–нибудь сутенер, приводил в ярость гетеросексуальную публику: в ход шло все, начиная от розового нейлона и заканчивая золотистой парчой и блестками. При исполнении песни Карла Перкинса «Lend Me Your Comb»Рори доставал огромную расческу и проводил ею по своей начесаной челке, которая спадала на глаза, но эта невинная шутка не шла ни в какое сравнение с тем шоу, которое начиналось всякий раз, когда группа выступала в зале, который сообщался с бассейном. Прямо посреди песни Сторм прорывался сквозь толпу, взбирался на трамплин, раздевался до ярко–красных плавок и нырял в воду.

Рори не отличался красотой, однако всегда был любимцем всех без исключения дам, становясь зачастую легкой мишенью для их ревнивых дружков. Пару раз квинтету Сторма и его оборудованию крепко доставалось от разъяренных хулиганов в кожаных куртках и джинсах, с набриолиненными коками, которые называли себя «тедами». Случалось, Рори, желая испытать себя, доходил до безрассудных поступков и сам наносил себе повреждения: например, спрыгнул со стеклянной крыши Tower Ballroomв Нью–Брайтоне и сломал ногу, или получил сотрясение мозга, безуспешно пытаясь взобраться на балкон Majesticв Биркенхэде.

Несмотря на то что лидером «Hurricanes»официально был Сторм, другие музыканты старались ни в чем от него не отставать. Как–то раз во время концерта Ричи запустил палочкой в парня, который стоял в зале и оглушительно свистел, а вместо него попал по голове главарю местной шайки. Тот ошибочно решил, что виноват Рори, и отыгрался на нем по полной программе. «The Hurricanes»,ребята веселые и бесшабашные, часто для смеха менялись инструментами, превращая финал номера в какофонию: их гитары ревели и визжали, а Ричи лез из кожи вон, чтобы перешуметь музыкантов и публику, вместе взятых. Чтобы восстановить порядок и дать Рори передышку, Ричи заставляли играть «Big Noise from Winnetka» —в течение нескольких последних минут композиции руководить сценой приходилось ему одному; Старки признавал, что «публике это нравилось. Когда я закатывал барабанное соло, все они просто сходили с ума».

Сэнди Нельсон как–то раз спел для группы «Hollywood Argyles»песню «Alley Oop»,которая позже стала одним из первых номеров, исполненных Ричи в составе « The Hurricanes».У них, как и у любой другой группы, были свои «приглашенные вокалисты»; им довольно часто отводились номера, которые был не прочь спеть и сам «главный запевала». Эгмонд обладал удивительной способностью переходить от глубоких басовых нот к пронзительному фальцету в пределах всего нескольких тактов, так что его коронными номерами были баллады, которые он и исполнял с блеском: чувственная «Fever»Пегги Ли, «Let It Be Me»группы «The Everly Brothers»и знаменитая «Summertime»из оперы Гершвина «Порги и Бесс».