Оставив спокойную, размеренную жизнь на ферме в Сассексе, чета Маккартни отправилась в турне «Wings over America», которое прервалось в Лос–Анджелесе из–за серьезной травмы руки гитариста. Времени было хоть отбавляй, поэтому он и Линда направили свои стопы в Cherokee Studios,где отпраздновали несколькими кружками сидра радостное воссоединение с Ринго. Поскольку Мардину он на некоторое время был не нужен, все трое отправились предаваться воспоминаниям в близлежащий ресторан. Во время попойки, состоявшейся после десерта, Пол и Линда поддались на уговоры Ринго: «Мы потащились в студию, и они решили, что готовы мне что–нибудь спеть»;голоса Линды и Пола можно услышать на «Pure Gold»,слащавой балладке с фортепианными триолями и прозрачными виолончелями, которая еще раньше перепала ему от Пола.

Старр и Понча внесли и свою собственную лепту, записав «Lady Gaye»;избегая ошибок Джорджа Харрисона, они официальнопеределали «Gaye» —хит киддерминстерского школьного учителя Клиффорда Уорда, который в 1973 году попал в британский Тор Теп.Обретя новое, американизированное звучание, «Gaye»стала «более универсальной — это песня о даме, которая стала проституткой».Типичная композиция в стиле кантри–энд–вестерн, их «Crying»— не имевшая ничего общего с Роем Орбисоном — получила более интересную аранжировку: вместо воздушных струнных в ней звучала одинокая печальная гитара, на которой сыграл Пит Клейноу по прозвищу «Sneaky»,который одновременно работал с «Bee Gees».

Единственной композицией Старра, которая была достойна «Rotogravure»,была, пожалуй, «Las Brisas»,написанная в память об отпуске в Акапулько, проведенном с Нэнси. Отклонившись от традиционной формулы, Ринго и Нэнси — теперь помолвленные — конечно, не нашли золотой жилы, но зато получилась весьма интересная и запоминающаяся композиция. Ее инструментальную основу составляли трубы в духе «Legend of Xanadu»,маракасы, на которых сыграл сам Ринго, и галопирующий аккомпанемент «Los Galleros»,ансамбля мариачииз мексиканской харчевни из пригородов Лос–Анджелеса. Завершало весь этот коллаж полное эмоций пение Ринго в его обычной манере Costa Del Dingle(удачный каламбур. — Прим. пер.),который, казалось, заново пережил этот курортный роман.

Нэнси принимала живейшее участие в творчестве Ринго — они спели дуэтом «By Your Side»,однако эта вещь, вместе с еще одной кавер–версией Ли Дорси (« I Can Hear You Calling»),мрачной песней Дилана (« I Didn't Want to Do It»),предложенная Харрисоном, и еще несколько композиций, записанных в течение трех недель в Cherokee Studios,так и не увидели свет; скорее всего, они до сих пор пылятся в архивах .Atlantic.Такая же судьба, возможно, ожидала и остальные синглы с альбома, особенно «A Dose of Rock 'n' Roll»,которая представляла собой неторопливую пульсацию диско, а ее стихотворная основа отдаленно напоминала «A Shot of Rhythm and Blues».Такого же характера была и перепетая им версия «Hey, Baby»Брюса Ченнела, последний хит Ринго, попавший в американский Hot 100,хотя «You Don't Love Me at All»,клип на которую снимался на улице Рипербан, вошла в чарты по всей Европе.

То, что все эти синглы были написаны другими авторами, еще раз подтвердило оценку Старра, которую дал ему Тони Бэрроу; кроме того, этот факт указывал на то, что Старр–композитор переживал «засушливый год». Его собственный вклад в альбом ограничился названием — взятым из реплики, прозвучавшей в фильме с участием Джуди Гарлэнд, которую он случайно услышал по телевизору, — и оформлением обложки. Поскольку «песни были своего рода фотографиями»,на конверт пластинки были помещены снимки его детей, Леннона, Маккартни и прочих: «Все эти люди едят, а я буду пить».Эта концепция пришла ему в голову на одной из студийных сессий в Нью–Йорке.

Очередной личный вклад в альбом Ринго сделал, опубликовав некоторые из этих композиций под своим очередным лейблом, Zwiebel Productions (Zwiebelпо–немецки обозначает ненавистный ему лук). Следующим упоминанием о его гастрономических предпочтениях была фраза «по garlic, thank you»(«без чеснока, спасибо»), произнесенная на последних затихающих тактах « Cooking»,и помещенная на обратной стороне конверта фотография парадной двери дома № 3 по Сэвил–роу (Savile Row),которую с тех пор, как там поселились битлы, фанаты методично «разукрашивали» с помощью фломастеров и ножей. Сделав это, Старр опередил Леннона, который «мог бы сделать то же самое на своем альбоме — и, поскольку в ближайшее время у него не намечается выхода пластинки, я решил, что могу использовать эту идею первым».

Ринго, скорее всего, даже не понял всей иронии происходящего: дата выхода его «Rotogravure»— 17 сентября 1976 года — совпала с датой закрытия Cavern.Старр, однако, понимал, что его новые творения уже не пользуются тем успехом, который имели его предыдущие альбомы, хотя и искренне верил в то, что при участии Джона, Пола и Джорджа продукт просто не может быть плохим — и действительно, если не первоклассный, он, по крайней мере, был поверхностно приятным. Как всегда, рекорд–индустрия вела охоту за новыми артистами, и для Ринго перспектива прийти последним в этой изматывающей гонке была вполне реальной — теперь даже в Соединенных Штатах, где «Rotogravure»занимал лишь двадцать восьмую позицию в хит–параде, что указывало на явный спад его популярности.

Чтобы достичь хотя бы этого результата, он и Джеррард обратились в лос–анджелесскую рекламную фирму Brains Unlimited сцелью организовать самую грандиозную рекламную кампанию со времен «The Beatles»,которая охватила США, Японию и Европу. Неторопливо потягивая Митт Cordon Rouge —он всегда знал, как смешивать напитки, — Ринго мог бы, не моргнув глазом, воспроизвести этот коктейль, однако его наставники обменивались раздраженными взглядами, когда он давал подозрительно честную оценку своего пения («как муха, но о–о-очень большая муха»)и рассказывал, как он такого достиг («…пробуешь петь в подпитии, потом трезвеешь и пытаешься воспроизвести то звучание»).Упоминая в Париже о последней пластинке Клиффа Ричарда, «I'm Nearly Famous» («Я почти знаменит»),Ринго бросил: «как когда–то был я».