Карл Гроцман, поющий гитарист калибра Кэта Стивенса австралийского происхождения, также не пошел далеко с Ring О'.Написав «Down the Dustpiре» —хит для «Status Quo» —через год после появления в Великобритании (1969), Гроцман сочинил еще пару безделушек вроде «A Doze of Rock 'n 'Roll»для Ринго, который соизволил выпустить его дебютную «сорокапятку» «Face of a Permanent Stranger».

Этому многообещающему молодому композитору было позволено записать «альбом, который так и не удался. В смысле, он не имел успеха»,после того как Ринго «пропадал на всех этих собраниях. Я чуть не свихнулся от того, что вокруг ничего не происходило. Артисты не понимают, что рекорд–компания — это такой же бизнес, который требует самоотдачи».На этих смехотворных собраниях, на которых решалось, что делать на следующем, Ринго и Энтони выражали беспокойство по поводу того, что Polydorутратила веру в Ring О'и практически перестала выпускать ее продукцию в континентальной Европе. Таким образом, очередное детище Ринго приказало долго жить еще до истечения его контракта с Polydorв августе 1978 года.

Пытаясь удержаться на плаву, Ring О'возродилась в виде организации более низкого уровня, Able Label Productions,которая — делая упор на творческую инициативу — предоставляла материал более крупным компаниям; это и многое другое входило в компетенцию нового директора — Терри Кондона, который заседал в свежевыкрашенном офисе на Мэйфэр, всего лишь в нескольких сотнях ярдов от того места, где Ринго управлял Apple Films.Еще до того, как Ring О'объявила о своей несостоятельности, он одобрил кандидатуры Уормана, Сюзанн, Гроцмана и Стормера, а также нескольких продюсеров, работавших с новичками вроде певца (еще одного) Рэба Ноукса или «Dirk and Stig»,чья «Ging Gang Goolie» —песенка для бойскаутов — стала первым релизом Able Label,так же как «Restless»Ноукса — последним.

До смерти пресытившись вытягиванием хитов из зачастую бездарных и строптивых исполнителей, Старр «прикрыл лавочку» в декабре 1978 года.

«Если ты не продаешь пластинки, то работаешь себе в убыток, — рассуждал Ринго. — Приходится посмотреть правде в глаза и задуматься: «Что за фигня?», а после этого ты либо пытаешься изменить все в лучшую сторону, либо, как я это сделал в очередной раз, сказать себе, что пришло время завязывать».

Для Ринго это был, наверное, весьма двусмысленный комплимент, когда подающие надежды киноактеры Джон Белуши, Дэн Экройд вместе с Джо Уолшем и другими музыкантами « The Eagles»собрались на сцене одного ночного клуба в Чикаго и устроили затяжной джем на тему « With a Little Help From My Friends»(заметьте, не «It Don't Come Easy»или «Photograph»).Ринго, однако, не знал, что на его «коронные» «Boys»и « I Wanna Be Your Man»покушались « The Milkshakes»,которые в начале восьмидесятых возглавляли музыкальную сцену города Медуэй, ставшего чем–то вроде Мерсисайда, правда, меньшего значения.

В Четхэме, Эллис–Спрингз или Сентервилле из динамиков в сети супермаркетов Tannoysорала скорее «Yellow Submarine»,чем «Back Off Boogaloo»или даже «Octopus' Garden».Мелодия, звучавшая по радио, и битловское оркестровое попурри были целиком заслугой Леннона и Маккартни, которые добились бы успеха с любыми более–менее соображающими барабанщиком и соло–гитаристом.

Тем не менее Ринго и без них показал, что он тоже кое на что способен. Теперь, когда прошли безмятежные деньки «That'll Be the Day»и «Ringo»,кто мог обвинить его в том, что он не сделал ничего особенного? Ведь нет ничего плохого в том, чтобы сколотить состояние, распевая безобидные песенки, разве не так? Кто мог поставить в вину этому невзрачному провинциальному пареньку, который достиг вершины успеха, что он преждевременно «вышел на пенсию» в свои тридцать с лишним лет? Посмотрите на Леннона. На пару с Харрисоном, его явным наследником, эдаким Говардом Хьюзом поп–музыки, в наши дни он появляется в хрониках не чаще, чем лохнесское чудовище.

Что Старр так ни разу и не сформулировал, так это то, что он обожает быть в центре внимания, почти не упуская возможности покрасоваться там, где ему обеспечен десяток–другой восторженных взглядов. Интересно, что бы он чувствовал, если бы вместо воплей и оваций, когда он появился за установкой лишь в финале « The Last Waltz»последним «прощай» его « The Band»после шестнадцати гастрольных лет в канадских концертных залах, его встретили бы сдержанными хлопками? В сан–францисском Winterlandвместимостью в пять тысяч мест в День благодарения 1976 года это был своеобразный «ответ» тихоокеанского побережья государству Бангладеш с его войском звезд и знаменитостей — на ум сразу приходят Мадди Уотерс, Ван Моррисон, Доктор Джон, Эммилу Хэррис и Боб Дилан — которые собрались вместе, чтобы исполнить несколько вещей с уезжающими « The Band»и слиться в omnes fortissimo «I Shall Be Released»из «Music From the Big Pink»и — с легкой руки Ринго — посоревноваться в грохочущих инструментальных импровизациях.

Несколькими месяцами ранее, в лос–анджелесском Forum,Ринго не мог удержаться от того, чтобы появиться с букетом и поздравить Маккартни, когда «Wings»выходили «на бис», чтобы представить Денни Лейна — не «обычного» Пола — после того, как он «пришел на концерт как самый обычный слушатель».Шутки шутками, однако после нескольких таких намеренных «выходов» — в столичном Roxy Theaterна концерте Боба Марли и его «The Wallers»и в Den Haagс Вини Пончей на « The Hollies», — апотом еще и непринужденно поболтав с их Аланом Кларком, Ринго «понял, что тоже этого хочу. Я бы хотел выйти на сцену с цирком — не со слонами, конечно, но все–таки с цирком. Вроде как Дилан [Rolling Thunder] или Харрисон [Bangladesh]».Год спустя он захлебывался от восторга:

«Это будет вроде шоу с номерами, не так, как Пол и « Wings»,а как Ринго и другие артисты. Более театрализованное действо».

Имея в своем распоряжении такие новинки технического прогресса, как графические эквалайзеры, программируемые пульты управления и электронные барабаны (для борьбы против «неуправляемых» акустических), Ринго не был единственным, кто считал, что гастролировать с группой здорово хотя бы потому, что это вызывало воспоминания о той ужасной варварской эпохе, когда голосовой баланс можно было настраивать, просто–напросто подходя или отходя от микрофона. Возглавляя так называемое «возрождение Модов», «The Who» —с Кении Джонсом на барабанах — снова колесили по миру, а вскоре к ним присоединились застенчивый Стив Уинвуд, обанкротившийся Гэри Глиттер и многие другие, кто прозябал в безвестности, где единственным напоминанием о славных битвах на холмах Нью–Йорка, Лондона и Голливуда были ряды золотых дисков вдоль балюстрадных лестничных пролетов.