И действительно, в кампучийской акции не обошлось без проблем (хотя в этом не вина ЮНИСЕФ). С самого начала было ясно, что основной фондовый сбор образуется не за счет концертов, а благодаря сопутствующим проектам — фильма и альбома. Однако, несмотря на значительный проявленный интерес, реализация их задерживалась, главным образом, из–за большого количества участников этого четырехдневного концертного марафона. Огромному числу менеджеров, агентов, юристов, бухгалтеров, представителей фирм грамзаписи, так же прибывших на концерты, предстояло уладить все правовые вопросы, связанные с выпуском этой совместной продукции. Особенно труднопробиваемые бюрократы засели в грампластиночном бизнесе. Если телевизионный фильм не появлялся на экранах до января 1981 года, то двойной альбом вышел лишь в апреле, когда битва с непосредственной угрозой массового голода в Кампучии давно была выиграна.

Маккартни, конечно, не имел никакого отношения ко всем этим неурядицам, но, тем не менее, это явилось для него еще одним доказательством, что благотворительные ангажементы не слишком хороши для рок–звезд. Сразу после этих концертов, в январе 1980 года, группа отправилась в Токио, где для Маккартни должны были состояться его первые выступления в Японии со времен всемирного турне Битлз 1966 года. Ему, однако, не удалось познакомиться ни со страной, ни с ее народом. Он был арестован в аэропорту Нэрита за провоз марихуаны.

Это был его первый подобный случай после 1972 года, и то, что он вез наркотики практически открыто (в пластиковом пакете, небрежно засунутом в чемодан) свидетельствовало о том, что он утратил всякое ощущение опасности. Японские законы в отношении наркотиков особенно суровы, и Маккартни грозило семилетнее тюремное заключение. Не удивительно, что история эта вызвала интерес во всем мире. Маккартни вновь появился на первых полосах всех газет.

В конце концов, японские власти проявили благоразумие, решив избавить себя от той волны негодования, что, несомненно обрушилась бы на них, посади они за решетку самого преуспевающего музыканта. Они посчитали десятидневное содержание под стражей и полную отмену концертов (убытки всем участникам возместил лично Пол) достаточным наказанием, и 26 января Маккартни был депортирован из страны.

Он оправился от этой истории при помощи давно проверенного средства — работы. Свой новый альбом, McCartney II, Пол записал на ферме в Суссексе. Едва появившись, диск сразу же попал на первое место хит–парада, что было странно (в конечном счете, он разделил печальную участь Back To The Egg) и объяснялось, вероятно, возродившимся интересом к Маккартни после инцидента в Токио. Удачному старту пластинки помог, конечно, и хитовый сингл Coming Up. (Студийный вариант был популярен в Англии, в США хитом стала живая версия, записанная в Глазго на заключительном концерте британского турне Wings.)

В целом же, если не считать, что McCartney II оказался поставщиком пары хитов (кроме Coming Up вышел второй сингл — Waterfalls), ничего интересного в нем не было. Что касается текстов, то они были совсем беспомощны. «Маккартни добился очередного провала», — заключил «Роллинг Стоун».

Подобные высказывания, очевидно, зародили у Пола сомнения в собственных творческих возможностях, и он решил, что некоторые изменения поправят его дела.

Следующий свой альбом Маккартни пригласил продюсировать Джорджа Мартина. Всех, кому были не безразличны маккартниевские проблемы, должна была обрадовать эта новость. В конце концов, Маккартни и Мартин работали вместе лишь однажды после распада Битлз (записывая Live And Let Die), и только Abbey Road, их последнее битловское сотрудничество, напоминает нам о силе такого сочетания; в те дни Маккартни был далеко не в лучшей форме, и именно Мартин проявил чудеса, помогая свести запись.

И вот они снова вместе. Мартин согласился «освежить» доверенный ему материал; Пол подготовил его осенью, а зимой он уже был записан в студии Мартина AIR на далеком острове Монтсеррат в Вест–Индии.

Тем временем Wings распались. В 1980–м ушли Холли и Джубер, а в апреле 1981–го и преданный Лэйн после десятилетнего сотрудничества с группой.

Но если музыкальная карьера Маккартни временами испытывала превратности судьбы, то в сфере бизнеса таких проблем не существовало. Решимость, с какой Маккартни передал управление своими делами в руки Истманов, тогда как остальные трое предпочли Клейна, в продолжение всех 70–х неоднократно оправдывалась. Когда Ли Истмана, стремящегося повыгоднее разместить капиталы Пола, спросили, что его во всем этом интересует, он ответил: «Музыка». И добавил, что особенно любит Бадди Холли, и поэтому они приобрели авторские права на каталог его песен. Маккартни не собирался бездеятельно взирать, как растет прибыль от его нового вложения, он решил увековечить приобретенные хиты, устроив в начале сентября 1976 года «Неделю Бадди Холли», совпавшую с его днем рождения. Почетным гостем на торжественном открытии праздника был Норман Петти, продюсер Холли. В дальнейшем Неделя Холли стала проводиться ежегодно. В 1978 году в ее рамках состоялась премьера фильма The Buddy Holly Story, имевшая печальное последствие. После посещения вечеринки, устроенной по случаю премьеры, произошло нечто ужасное — скончался Кейт Мун.

А приобретенный однажды каталог Холли исправно приносил дивиденды (Денни Лэйн, например, на этом материале записал целый альбом, продюсированный Полом Маккартни). В общем, Истманы проявили известную проницательность, скупая музыкальные издательские каталоги, так что Маккартни вскоре стал обладателем целой коллекции весьма доходной продукции, включая Grease и Annie.

Успех сопутствовал и на другом фронте. Линда Маккартни, помимо фотографии, решила попробовать себя в области создания мультфильмов, и в 1978 году один из них, короткометражка The Oriental Nightfish (художник Ян Эмис), официально представлял Великобританию на кинофестивале в Каннах. Другой ее фильм, Seaside Woman (художник Оскар Грилло), был представлен на этом фестивале в 1980 году и завоевал главный приз — Пальмовую ветвь.

«Мы решили, — сказал Джон Леннон в октябре 1977 года на пресс–конференции в Токио, — что будем сидеть с нашим малышом как можно дольше, пока не почувствуем, что можем позволить себе заняться чем–нибудь вне дома».

Это было чуть ли не единственное публичное заявление Леннона, сделанное, чтобы объяснить свою позицию на время с 1975 по 1980 год, когда, несмотря на растущее негодование публики по поводу молчания своего героя, он ровным счетом ничего не делал. С точки зрения профессиональной. На самом деле Джон был очень занят.