Хмель потихоньку выветривался из головы, возвратив способность мыслить здраво, чему я была безумно рада. Мы шли по лабиринтам коридоров, постоянно, то сворачивая, то поднимаясь по лестницам, то, наоборот, спускаясь. И так до бесконечности! Я уже было подумала, что мы заблудились, и полукровка таким способом пытался отыскать дорогу обратно, либо же специально тянул время, позволяя мне хоть немного протрезветь, как, остановившись, он указал на одну из дверей.

— Нам сюда, — он постучал, потянул за ручку и чуть отошел в сторону, позволив мне войти первой. Точнее практически втолкнул в светлую комнату, обставленную с большим вкусом и шиком.

— Ну наконец-то, я вас уже заждалась, дорогие мои, — из мягкого кресла к нам навстречу грациозно поднялась Лилиан. — Сын сказал, что ты плохо себя чувствовала после приезда, — она с тревогой во взгляде, насквозь пропитанным фальшью, посмотрела на меня. — Надеюсь, теперь тебе, милая, уже лучше.

— Надеяться всегда полезно, — усмехнувшись, я вырвала руку из сжавшихся пальцев полукровки, прошла вглубь комнаты и опустилась в освободившееся кресло. — Ты хотела меня видеть? — намеренно перейдя на "ты", я откинулась на спинку и закинула ногу на ногу, снизу вверх чуть насмешливо посмотрев на новоявленную родственницу. — Чем же я заслужила подобную честь?

— На твоем месте, я бы поубавила сарказма в голосе, радость моя, — от доброжелательности во взгляде женщины не осталось и следа, — ты не в том положении, чтобы позволять себе лишнее.

— Да? — притворно удивилась я. — А в каком же я положении? По твоим же словам, получается, что будущее мне готовит стать женой правителя, разве не так? В таком случае, именно твое положение несколько пошатнется, радость моя, — мстительно усмехнувшись, я с удовлетворением отметила, как зло сузились глаза Лилиан, как только я скопировала манеру ее речи.

— Решила со мной поиграть? — мельком взглянув на напряженного сына, она приблизилась ко мне. — Не советую.

— Ну что ты, как можно, тетушка! — исходившая от женщины аура ненависти была настолько сильна, что я невольно поежилась. И все-таки не зря я выпила, иначе не сидела бы спокойно перед этой гарпией! — Уверяю, у меня и в мыслях не было во что-либо с тобой играть. Детство ведь уже прошло. По крайней мере, у тебя-то точно.

— Ах ты дрянь!

Щеку обожгло кипятком, и в какой-то момент я поняла, что находилась в воздухе, а потом раздался грохот, и спину пронзила острая боль.

— Прекрати!

Испуганный крик Десмонда раздался словно издалека, и, опершись рукой о пол, я чуть приподнялась и с трудом вздохнула. Сильные, однако, у меня были родственнички. Подняв взгляд, я с удивлением обнаружила, что пролетела пол комнаты, отброшенная одним лишь взглядом Лилиан, и теперь лежала возле окна. Повезло еще, что не в него выбросили.

— Ты смеешь ее защищать? — посмотрев на вставшего между нами сына, Лилиан окинула его подозрительным взглядом. — Не замечала прежде в тебе подобного человеколюбия. Или же эта девчонка тебе понравилась? Неужели любовь?

— Не говори ерунды, — презрительно фыркнул Дес и кивком головы указал на меня. — Ты действительно веришь, что у меня могут проснуться чувства к такой, как она? Отнюдь. Но мне нужен наследник, которому не будет равных по силе, а для этого, боюсь, Чувствующая мне еще пригодится.

— Если дело лишь в этом, мой мальчик, то я легко смогу найти ей замену, — к женщине вновь вернулось хладнокровие. — Уверена, что среди здешних девушек найдется масса желающих оказаться в твоей постели.

— Не сомневаюсь, — пробормотал полукровка, однако тон его оставался непреклонным, — вот только той силой, что мне нужна, обладать они уже не будут. Рианоэль единственная в своем роде, что бы ты ни говорила.

— И все равно, я не собираюсь терпеть подобное отношение.

— Остынь, Лилиан, — слева от нас раздался смутно знакомый властный мужской голос, — мальчик абсолютно прав. А вот тебе следовало бы лучше держать себя в руках. Посмотри, что ты наделала.

Появившись словно из ниоткуда, в центр комнаты вышел высокий представительный мужчина. Возраст незнакомца трудно было определить, но явно не молодой, однако и старым назвать его было нельзя. Красивый, что можно было заметить невооруженным глазом, и безумно опасный. Казалось, в каждом его движении, взгляде, манере говорить, сквозили властность и скрытая угроза. Вот его-то я по-настоящему испугалась.

— Позвольте принести Вам свои извинения, госпожа, — дойдя до меня, он с необычайной легкостью и грацией, что весьма редко встречалась у мужчин, наклонился и помог мне встать, не позволив отстраниться. — Надеюсь, Вы в порядке?