– Что это за ломаный язык?
– брезгливо поморщилась Лерга.

– Не ломаный, а древнемитьесский, - поправила Ристания. Пролистала до конца и пояснила: - Пять веков книге, чего же ты хочешь?

Дисцития презрительно фыркнула, но не ответила.

– Ладно, а описание того, каким образом это лечится, там есть? Или только и сказано, что "зело тяжко"?

– Есть, - кивнула Ристания, рассеянным взглядом пробегая страницу до конца.
– Это зелье. Но у нас большая проблема.

– Где его варить?
– понимающе продолжила Лерга.
– Вот уж и впрямь, ума не приложу!

– Брось!
– фыркнула Ристания.
– Напряжем Леагра.

– Тогда в чем дело?
– непонимающе уставилась на неё девушка.

Ристания захлопнула книгу и уставилась в пространство устало-тоскливым взглядом.

– Нам нужно перо алконоста.

Ветер угрюмо трепал полы замшевого плаща. Вообще-то легкого, но сейчас ей бы и шелк казался невыносимым грузом, давящим на плечи. Спать… Единственное желание. Ослепительно бездарное и даже детское. Но, черт возьми, до чего же сильное!!!

Лерга безучастно брела по покрытым холодным мраком садовым дорожкам. Глухо шелестели кроны деревьев, тихонько стонала под каблуками засыхающая трава.

Эх, легко это было! Взять да и вызваться достать перо алконоста. Дескать, не извольте беспокоиться, занимайтесь зельем, а перо я вам достану! И польщенно отметить удивленное уважение во взгляде Ристании. А теперь? Чародейка-то зелье сварит: в этом Лерга не сомневалась ни мгновения. Сварит даже если небо обрушится на землю или сотня мракобесов повиснет стальной зубастой хваткой у неё на локте. А она, Лерга? Эх, хоть бы найти ту проклятую лестницу!

Алконост. Соответственно апокрифическим мифам и преданиям - морская птица с человеческой головой и руками, символ божественного промысла и милосердия, в руках держащая свиток с предсказанными судьбами либо цветущую ветвь.

Представить себе это чудо (не сказать бы: чудовище!) Лерга ну никак не могла. Да и те маги, что действительно имели дело с алконостами и писали о них в книгах, утверждали, что это крупные бело-серебристые птицы с огромными крыльями, острым клювом и поразительно мудрыми, всезнающими глазами. Довольно легко идущие на контакт, хотя и не всякому дано погладить ладонью серебряные перья. Алконост - птица вольная и гордая, в руки дается исключительно по собственному желанию.

Ага, вот и она!

Сначала Лерга заметила тускло поблескивающие в лунном свете шлемы двух бдительно дремлющих на посту стражников, а уж потом различила белый мрамор витиевато уходящих вниз ступеней. Так. Они, конечно, спят, но рисковать всё же не стоит. Лерга автоматическим щелчком пальцев набросила на себя купол невидимости - чтобы и без того едва-едва приметная во мраке черная тень окончательно растворилась в ночи, - и стелющимся беззвучным шагом проскользнула мимо поста.

А вот теперь купол лучше скинуть. Да и все колечки, медальоны, цепочки и прочие талисманы, артефакты-энергонакопители и прочие наговорные вещицы снять и оставить прямо здесь, на площадке. Ибо лестница - мощнейшее средоточие чистой магии. И не стоит раздражать её лишними отпечатками чужой волшбы.

Лерга зябко поежилась, с сожалением оглянулась назад - и быстро, словно боясь передумать, шагнула на первую ступень.

Одно дело - быть тут днем, вместе с тремя вертлявыми хохотушками, имеющими не большее представление о магии вообще и об этой лестнице в частности, чем летучая мышь - о теории вечной энергетики солнца. И совсем другое - ночью, в одиночестве. Когда сущность твоя раскрыта нараспашку, и древняя музыка стихий на грани боли ласкает обнаженную душу.

…Мимо в невероятном, сказочном водовороте проносились века и тысячелетия. Полупрозрачные тени некогда всевластных владык угрюмо бродили по вечному безмолвию, храня в глазах лишь одно знание: тщеты человеческих наслаждений. Порхали неясные призраки отживших свое богов. Смеялись дриады, кружа ошарашенную Лергу в бесконечном бессмысленном хороводе.

– Кто вы?

– Мы?! Мы такие же, как и ты!
– блеск смеющихся глаз, крылатые переплетения взвившихся в танце рук.

– А кто я?
– сумбур в голове, обрывки неспетых песен и несказанных фраз. Невероятное исступление, которому не дано разрядиться ничем, кроме бешенного боя - чтобы лязг оружие и высверки яростных искр заглушили волчицу, воющую в груди. Говорят, ещё помогают слезы. Но она здесь не судья: уже десять лет её глаза не знают слез. На их место пришел гнев, молнии, грохочущие об пол, и грязная брань. Чисто по-ведьмински, черт возьми!

– Ты - одна из нас, - нежный шепот, баюкающий уставшую в бессменных боях с самой собой душу.
– Ступи в круг - и ты станешь нашей сестрой!

Ступить в круг? Обрести двенадцать сестер, чтобы кружиться с ними хороводе отныне - и навеки?

– Ты хочешь?
– вкрадчивый шепот змия-искусителя.

Да, хочу… Хочу стать хоть кому-то кем-то. Потому что безумно устала от тоски и одиночества, не дающих спать по ночам!

– Так иди же к нам!

К вам. Да, да, иду…

"Лерга." - вдруг само собой прозвучало в голове. Спокойно и уверенно. Не очаровывая, а просто окликая. Знакомый тяжелый и глубокий взгляд, пряди длинных волос, чуть скептический наклон головы… Ристания.