– Разумеется. Но я, пожалуй, предпочел бы начать распутывать этот клубок с противоположной стороны…

– Вы о чем-то догадываетесь?
– насторожился старый маг.

Граф помолчал и с сомнением кивнул.

– Вот именно. Только догадываюсь. А посему предпочел бы оставить свои догадки при себе.

– Но вам может понадобиться помощь…

– Тогда я найду себе помощника.

Голоса удалялись и уже едва-едва слышались даже с помощью заклинания. Григ восхищенно присвистнул и с трудом заставил себя отлипнуть от стены.

М-да, услышал все, что можно, и половину того, что нельзя. А проку-то? Как было ни черта не понятно - так и осталось.

К тренировочному залу он подошел тогда, когда темнота за окнами уже начала растворяться клочьями в вязкой предрассветной мгле. Сырой, серой и безрадостной.

– Ты через подземелья шел?
– шепотом съязвила Линта вместо приветствия.

– Примерно, - кивнул Григ, не вдаваясь с подробности.

Выдержке и фантазии старшекурсниц можно было только поразиться.

Малолетние дисцитии смирно сидели рядами на полу и старательно наблюдали за демонстрирующей им огненный шар девушкой.

– Так… А теперь - сосредоточиться…

Маленькие лбы послушно наморщились от усердия. Нескоро ещё, эх нескоро они поймут, что сосредоточиться и нахмурить брови - это два принципиально разных действа. В меру полезных в сугубо индивидуальных ситуациях.

– И представить над ладонью маленькую ярко-алую искру, - продолжала тем временем инструктировать старшекурсница.

Остальные неспешно ходили между рядами сидящих, помогали правильно поставить руки и следили за дисциплиной.

Разумеется, никто из этих детей сегодня не научится материализовывать внутреннюю энергию в огонь, но ведь это целью и не стояло. Цель - успокоить детей и занять их чем-нибудь относительно мирным до тех пор, пока в Обитель не вернутся Магистры, - уже была достигнута.

Просто, как и все гениальное.

– Линта?
– Григ осторожно тронул как раз наклонившуюся к маленькой девочке ведьму за рукав.

– Что?
– негромко отозвалась она, ставя малышке руки и ободряюще подмигивая на прощание.

– Слушай, а кто это вообще придумал?

– Ну, я…

– Хвалю!
– широко улыбнулся дисцитий. И, вглядевшись в лицо Линты повнимательнее, мигом посерьезнел.
– Вот только у меня один совет.

– Какой?

– Шла бы ты отсыпаться, а? Не думаю, что твое нежно-зеленое лицо и перспективный обморок будут надежной поддержкой тонким детским нервам.

Линта хотела возмущенно возразить, но Григ уже подхватил её за локоть и почти насильно выставил из зала.

– Иди-иди! Я вместо тебя останусь!

Сил на гневную вспышку у ведьмы уже не осталось. Она только махнула рукой и послушно направилась прямо по узкому холодному коридору.

Закреплять венки Марька не умела. Плести - это пожалуйста: сколько угодно. Хоть на браслетку, хоть корове на шею. Но вот как его в круг заделать…

– Карь, помоги?
– бесцеремонно пихнутая локтем подруга повернулась и со страдальческим вздохом приняла из её рук недоделанный венок.

– Ты когда уже сама научишься, а?
– отказать Карья ещё ни разу не отказала, но вот побубнить себе под нос - это святое.

– Не ворчи, - одернула её Марька.
– Замуж выйдешь - тогда и наворчишься.

– Ага, куда уж там, - тоскливо протянула та, подавая назад вычурно сплетенный венок.
– Как замуж выйдешь - так житья-то и не станет.

Прибеднялась она неубедительно: Карья вот уже вторую седмицу ходила в сговоренках и замуж ей, чего греха таить, очень хотелось.

Девушки поднялись и наконец-то присоединились к уже собирающемуся хороводу.

Праздник Плодородия - последний в сельской страде, грех не отпраздновать как должно.

Вот девки и праздновали: вечером скакали парами через костер, потом плели венки из колосьев - да не абы каких, а особенных, двойных, специально выискивая их в уже сжатых снопах.

– Наше село веселе… Ми виночка несомо… Не з золота - з ярици… З назимой пшеници… Не з золота, а з жита… Нам горилка налита… - тягуче пели девичьи голоса.

Мягкий южный акцент местных давным-давно вытеснился спокойной и размеренной митьесской речью даже в селениях, а вот песни переделывать на новый лад как-то не хотелось. Так и пели, зачастую сами не понимая слов.