На зимние каникулы было решено отправить Тоню к тете Панюше.

Девочке хорошо побыть две недели на воздухе — рассудили Аня с Петром Васильевичем. В свободные дни они станут посещать дочку, заодно выполняя свой родственный долг перед теткой.

Про себя каждый из них еще подумывал о том, что все-таки надо увезти Тоню на некоторое время и дать соседям привычно пожить в квартире. Тем более трудно надеяться на спокойствие в каникулы, когда Тоне придется подолгу оставаться одной.

В отсутствие дочки Петр Васильевич и Аня собирались подвести итоги прожитого втроем времени и выработать дальнейший план воспитательных мер.

Мысль повезти девочку за город нравилась обоим. Говорили об этом полушепотом, ночью, когда Тоня крепко спала.

И вдруг Аня тихо сказала:

— А ведь скучно без нее станет. Привыкла я. Бегает рядом, делает что-то свое.

Аня не видела, как счастливо улыбнулся ее словам муж. Кашлянув, Петр Васильевич произнес тоном умудренного в родительском деле человека:

— Ну, ну… Придется и расставаться. Не все вместе. А летом… Лагеря или что. Не станешь же ты держать ее при себе в городе. Вернется, я ее в цирк на елку поведу.

И Аня, вздохнув, умолкала.

Тоне так и объявили, что она поедет на каникулы в Тайцы к тете Панюше. Будет там дышать воздухом и ходить на лыжах.

Тоне не хотелось уезжать. Куда лучше оставаться в городе. Но возраженья были бы напрасны. Все равно ее никто не послушает. Взрослым ничего не докажешь.

С тетей Панюшей она была знакома. Эта толстая тетка в сером платке уже приезжала при Тоне в город. Ане нужно было куда-то выйти. Она оставила их вдвоем. Прасковья Федоровна пила чай и поглядывала на Тоню. Потом вздохнула и сказала:

— Сирота ты моя горемыкая.

Тоня не знала, что такое сирота, но поняла, что тетя Панюша ее жалеет, и ей это не понравилось. Ехать к тетке Панюше в Тайцы у Тони не было желанья.

Шли последние дни декабря. Зима не установилась. Словно желая скрасить унылые сумерки, по вечерам зажигались убранные к празднику витрины магазинов.

И вот настал последний день занятий. Темнело теперь рано, и Тоня вернулась из школы, когда за окнами уже сгущалась густая синева. В квартире она не застала никого. Гуляла где-то и Василиса.

Тоня неторопливо переоделась в домашнее платье, поела и задумалась. Завтра ее отвезут к тетке Панюше. Купили даже лыжи. Но какие тут лыжи, когда на улице мокро, как летом после дождя. И кино там, наверное, нет. И телевизора тоже.

И вдруг Тоне подумалось, что ее, может быть, только обманывают, что везут к Панюше на каникулы, а на самом деле возьмут и оставят там жить навсегда. Потому что в квартире ее никто не любит. И тетка Панюша сказала — горемыкая. И мать Лерки кричала: «Она из особых!» А папа и мама? Ругают ее из-за этого чудища Августы Яковлевны. А что, если они никакие ее не папа и не мама?

Тоня опустилась на оттоманку. Острые плечики ссутулились. Ей вдруг сделалось нестерпимо жаль себя. Вот если кто-нибудь сейчас рассказал бы всю правду… И еще научил, как не ехать к толстой тетушке в Тайцы. Вот если бы дома была Рита. Она понимала Тоню.

Рита!..

Рита звала ее к себе и обещала показать море, пароходы и чаек.

Конечно! Она сейчас же сразу поедет к Рите и все, все ей расскажет. Мурманск — это, наверно, не далеко… Сколько стоит билет? Детский недорого. У Тони есть рубль, его дал ей Петр Васильевич на что она захочет. Она еще не потратила ни копейки.

Тоня вскочила на ноги. Рубль в целости и сохранности лежал в коробочке из-под духов. Тоня вынула его оттуда и сжала в кулаке.

Сейчас же, скорей к Рите, пока еще никто не пришел, а то ее ни за что не пустят.

Тоня торопливо отвязала открытку с морем и чайками. Адрес написан. Она найдет.

Тут она увидела Люсю, которая сидела на окне и смотрела во двор, где ничего не было видно. Тоня подумала: не взять ли ее с собой? Но решила, что кукла может замерзнуть на севере, ведь у нее нет теплого пальто.

— Я еще приеду. Ты не скучай и будь хорошей, — сказала ей Тоня и поцеловала Люсю.

Еще немного, и Тоня застегивала последние пуговицы на своем пальтишке. Ботики были уже на ногах. Красная с белым помпончиком шапочка надета. Повязан и шарфик. Кажется, все!

Ритина открытка и рубль лежали в кармане. Ключей она не возьмет. Зачем они ей?

Тоня вышла в коридор. Никого! Осторожно отворила двери на лестницу и прислушалась. Кажется, никто не поднимался. Стараясь как можно меньше шуметь, осторожно захлопнула двери и побежала вниз.