Но его привычку гоняться за птицами Дерин считала явным недостатком, несмотря на его прекрасный характер. Именно это она сказала его владельцу однажды вечером за ужином.

Дерин вовсе не считала себя виртуозным кулинаром, но простые блюда удавались ей весьма неплохо. А в это время года она питалась главным образом салатами, так что готовить ей почти не приходилось. Казалось, Доминика Грегори вполне устраивает предложенная ею диета. Как бы то ни было, он всегда ел с большим аппетитом. Интересно, думала она, последние несколько лет он все время ел грубую пищу и его туалет был примитивным? Он в целом оставался для нее загадкой, хотя ни за что на свете она не согласилась бы, чтобы он узнал, что интересует ее.

Он с энтузиазмом поглощал огромную порцию ветчины с салатом, когда Дерин подняла вопрос о проступках Пса.

— Он все время гоняется за всем, что попадается ему на глаза, — возмущенно жаловалась она. — Из-за него я никогда не могу нормально работать.

Доминик посмотрел на пса, который сидел прямо за кухонной дверью и в данный момент не двигался.

— Я и не думал, что он так вам мешает, — сказал он.

— Не то чтобы он мне только мешал, но он такой… такой своевольный. Вы не можете хоть немного его подрессировать?

— Сейчас уже несколько поздно пытаться чему-то его обучить. И вообще-то он вроде бы обученная охотничья собака. Будет приносить вам дичь. Вы в них стреляйте, а он их вам принесет.

Эта мысль вызвала у Дерин такое отвращение, что она передернулась.

— Этого только не хватало! — возмутилась она. — Я не стреляю в птиц, мистер Грегори, я их рисую.

В его глазах появился озорной огонек, их взгляды встретились. Его великолепные зубы казались белоснежными на загорелом лице.

— О, неужели вам не нравится охотиться, стрелять и ловить рыбу? — спросил он обманчиво мягким голосом.

— Конечно нет!

— Ну, зря вы об этом говорите с таким негодованием.

— Думаю, что не зря, — отрезала Дерин с видом полной уверенности в своей правоте. — Думаю, что нельзя отбирать у других жизнь.

— Вот как? — Он чересчур многозначительно посмотрел на ветчину, которую она ела, и приподнял бровь. — Вы вегетарианка?

— Нет. Вы знаете, что нет. Но это другое дело.

— Вы сказали, что думаете, что нельзя отбирать у других жизнь, — напомнил он ей. — Но вы же не думаете, что эта свинья умерла от старости, не так ли?

— О, конечно нет! Но если на то пошло, ее застрелили не для… для забавы. Это не одно и то же.

— Конечно.

Она посмотрела на него из-под ресниц, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит.

— А вы? Я хочу сказать, вы охотитесь на птиц?

Некоторое время он ел молча, потом поднял глаза так внезапно, что она поспешно отвела взгляд.

— Если я на них охотился, это еще больше уронит меня в вашем мнении? — спросил он.

Дерин не знала, что ответить. Иногда она почти полностью забывала о том, что познакомилась с этим человеком всего четыре дня назад. Конечно, из-за того, что ей поневоле приходилось с ним есть и сидеть за одним столом, она чувствовала себя так, как будто знала его гораздо дольше. А здесь, в маленьком коттедже, где были открыты обе двери и дул прохладный вечерний ветер, царила такая мирная и спокойная атмосфера, что одно это каким-то образом сближало собеседников.

— Это… это меня не касается, — наконец ответила она. — Вы сами должны думать о том, как жить в мире со своей совестью, мистер Грегори.

— Моя совесть чиста.

Она пожала плечами:

— Тогда это единственное, что имеет значение, не так ли?

Он улыбнулся.

— Мне бы хотелось, чтобы мы пришли к одному мнению насчет одного вопроса, — сказал он, и Дерин снова взглянула на него с подозрением. — Я знаю, что вы только пытаетесь поставить меня на место и помешать мне его покинуть, — продолжал он, — но вы все время называете меня «мистер Грегори», а это совсем не сочетается с вашим богемным образом.

Дерин с притворно застенчивым видом опустила длинные ресницы и поджала губы:

— Я просто демонстрирую уважение к вашему возрасту, мистер Грегори.

— Ах, вы… — Он вдруг засмеялся и покачал головой. — Туше, — мягко произнес он затем, и Дерин не удержалась от улыбки.

— Вам не следовало так сильно это подчеркивать, — сказала она ему.

— Может быть, не следовало. — Он пристально наблюдал за ней, и она это знала, но как ни в чем не бывало продолжала есть. — Мои друзья зовут меня Дом, — тихо проговорил он через несколько секунд, но Дерин сделала вид, что не слышит. Когда она снова заговорила, то речь опять пошла о собаке.