— Нет, — твердо сказал он.

— Нет? — не поверил своим ушам Грейвс. — Но ты даже не знаешь, что я нашел там, внизу!

— И знать не хочу. Ты прав, Джонатан. Я — человек науки, как и ты. Но между нами есть и существенное различие. Я считаю, есть такие вещи, которые не надо знать.

— Если бы все думали так, как ты, мы все еще сидели бы на деревьях и забрасывали друг друга палками!

— Возможно. Но мисс Пройслер осталась бы жива.

— Дженис тоже.

Хуже всего было то, что и подоплека этих слов была очевидна. Могенс тут же распознал стоящие за ними намерения, будто Грейвс предупредил о своем нападении, но от этого легче не становилось. Он почувствовал, как горячая волна гнева поднимается в нем, и на какое-то мгновение он не видел другого выхода, как только наброситься на Грейвса с кулаками.

Разумеется, он этого не сделал. Уже потому, что чувствовал: именно этого Грейвсу и хотелось. Тогда вместо того, чтобы слушать дальше разглагольствования Грейвса, а в конце, может быть, и совершить непоправимую глупость, он просто развернулся и снова взялся за ручку двери. И в этот самый момент дверь распахнулась и ворвался Том. Он был совершенно вне себя.

— Мисс Пройслер! — сдавленно выкрикнул он. — Шериф Уилсон!

— В чем дело? — нахмурился Грейвс, властно останавливая его жестом. — Том, возьми себя в руки! Что с мисс Пройслер и шерифом?

Тому пришлось восстановить дыхание, прежде чем он мог говорить дальше.

— Шериф Уилсон здесь, — наконец выдохнул он. — Он нашел мисс Пройслер. Она жива!

Четверть часа назад Могенс не был уверен, сумеет ли он на своих ногах еще раз пересечь раскисшую площадь. Сейчас же, устремившись вслед за Томом и Грейвсом, он летел как на крыльях. Отстав на пару шагов, он добежал до убогой хижины, которую мисс Пройслер обжила после доктора Хьямс, всего несколькими секундами позже двух других. И, хотя его сердце билось в груди, грозя разорвать при каждом вдохе грудную клетку, он не остановился ни разу, лишь по широкой дуге описал машину шерифа, стоявшую у открытой двери, и одним махом взлетел по трем деревянным ступеням лестницы.

Он едва не врезался в Уилсона, который занял позицию у двери и широкими плечами почти полностью блокировал вход. Уилсон же и предотвратил столкновение, в последний момент молниеносно отскочив, пропуская Могенса, от которого, однако, не ускользнул беглый, но испытующий и настороженный взгляд шерифа.

Однако сейчас его это нимало не волновало. Двумя размашистыми шагами он пересек комнату и с возгласом ужаса отпрянул, обнаружив фигуру, лежащую на узкой походной кровати. По дороге сюда он был не в состоянии ясно мыслить — да и кто бы смог? — но его воображение без устали подсовывало ему одну жуткую картину за другой. Он ведь своими глазами видел, какая доля выпала мисс Пройслер.

Ни одна из этих картин не соответствовала действительности.

Действительность оказалась в тысячу раз хуже.

При этом мисс Пройслер не имела ни единой раны, по крайней мере, насколько Могенс мог разглядеть. Мисс Пройслер лежала, вытянувшись на простой койке, которая, по крайней мере по ширине, была слишком мала для ее дородного тела. Волосы спутаны и покрыты засохшей грязью; лицо, руки и обнаженные плечи исполосованы недавно затянувшимися ссадинами и царапинами. От груди до икр ног она была закутана в грубое серое одеяло, по всей вероятности из машины шерифа. Ступни ног тоже в грязи и шрамах. Глаза широко открыты — она явно была в сознании. Могенс даже пожалел, что это так. Никогда в жизни он не видел, чтобы на лице человека было написано столько бездонного ужаса.

— Что… что с ней случилось? — прошептал он.

Том, стоявший на коленях по другую сторону кровати, держа левую руку мисс Пройслер в своих руках, ответил ему взглядом, в котором сверкала ярость, а никак не озабоченность или сострадание. Раздался голос Грейвса:

— Уверен, шериф Уилсон нам сейчас это объяснит.

Он стоял у изножья койки и с высоты своего роста смотрел на мисс Пройслер также сочувствующе, как рыбак, который выудил настолько тощую рыбешку, что раздумывал, вытаскивать ли ее вообще или дать шлепнуться обратно в воду.

— Боюсь, что не смогу этого сделать, — сказал Уилсон.

Не только Грейвс медленно повернулся к нему, недоуменно приподняв бровь, но и Могенс удивленно поднял голову с выражением легкого замешательства на лице.

— Что это значит? — спросил Грейвс. — Почему не можете?

Уилсон пожал плечами, и Могенс не мог сказать, чего больше было в этом жесте — беспомощности или с трудом подавляемого гнева. Прежде чем ответить, шериф подошел к кровати и, наморщив лоб, задумчиво посмотрел на мисс Пройслер.

— Боюсь, мне просто нечего сказать. Наоборот, я надеялся, что вы ответите мне на некоторые вопросы.

— Мы? — Грейвс поднял руку, под черной кожей его перчатки наблюдалась легкая пульсация. — Как это мы?

Уилсон отвел взгляд от женщины в полуобморочном состоянии и с подчеркнутой размеренностью обратился к Грейвсу:

— Во-первых, потому что эта женщина из вашей команды. А во-вторых, потому что я нашел ее поблизости от вашего лагеря.

— Где? — вырвалось у Могенса.

Вопрос — а возможно, и виноватые нотки в тоне — возбудили неудовольствие Грейвса, который буквально пронзил его взглядом. Уилсон так же неспешно повернулся в его сторону и несколько секунд смотрел на него, не отводя пронзительного взора, прежде чем ответить.