— Вы знаете, каким годом датируется самая древняя из известных копий Корана? — без обиняков начал знаток Востока.

Констебль молча покачал головой.

— Так вот, все ныне существующие копии священной книги основаны на так называемой «авторизованной» версии, которую продиктовал писцам Саид, записывавший откровения Пророка в течение нескольких лет. Ему пришлось осуществить этот проект дважды. В первый раз это было поручено первым калифом Абу-Бакром — тестем Мухаммада. По завершении первый вариант книги сначала хранился у самого заказчика, потом у его преемника Умара, а затем у одной из вдов Пророка — Хавзы. Но, по какой-то причине первая версия Корана «не пошла», мусульмане не знали её содержимого, да и, по слухам, формат был далёк от удобоваримого. Разночтения и разнотолкования главной книги грозили ставшей к тому времени огромной исламской империи спорами и религиозными междоусобицами. Поэтому всё тот же Саид с тремя помощниками завершил работу над окончательным вариантом в 657 году, спустя двадцать пять лет после смерти самого Пророка. После чего указанный текст объявили официальным. Главная копия попала в Медину, а ещё три разослали по основным крепостям мусульман в Басре, Куфе и Дамаске. Все существовавшие копии первого варианта уничтожили. Подобный подход к первоисточникам далеко не оригинален: точно так же поступала и христианская Церковь, боровшаяся за единое толкование жизни и учения Христа. Многие исследователи в большой претензии к Саиду за такое отношение к материалу, так как считают, что в результате некоторые суры остались «недоговорёнными». Вдобавок кое-кто из историков считает, что Саид специально упустил некоторые моменты, касавшиеся первоначальных врагов Пророка. Тех, что впоследствии превратились в ярых приверженцев новой религии. Также есть мнение, что в его распоряжении не было всех первоисточников и, наконец, что кое-где он присочинил откровения вместо покойного хозяина…

— Всё это чрезвычайно интересно, но какова же связь между историей Корана и прерванным вами допросом?

Переводчику пришлось перевести дыхание — так его распирало от волнения:

— Когда не умевший читать и писать Пророк в течение двадцати лет изрекал откровения, его владевшие грамотой помощники записывали их на чём попало: кусках пергамента, гладких каменных пластинах и даже пальмовых листьях. Не совсем понятно, кто, как и где собирал и хранил эти бесценные свидетельства общения Мухаммада с архангелом Гавриилом. Одни считают, что все суры всегда находились при самом Пророке, другие говорят, что, дабы не рисковать, он оставил их у нескольких друзей, родственников и последователей. Некоторые даже утверждают, что тексты будущего Корана хранил христианский монах, который в своё время, когда Пророк был ещё юношей, смог увидеть свечение, исходившее от его головы.

— И всё же, какое отношение имеют эти исторические анекдоты к нашему задержанному?

— Пергамент, изъятый у него, является одной из самых ранних сур Корана! И вы знаете, какую дату я обнаружил на его полях? 611-й год! Тот самый, когда сорокалетний Мухаммад получил своё первое пророчество в пещере возле Мекки!

Должным образом впечатлённый Констебль в задумчивости потёр подбородок. Он сделал мысленную пометку — немедленно связаться с Британским музеем.

Когда они вернулись к допрашиваемому, тот по-прежнему сидел в естественной и скромной позе, всё с тем же доброжелательным выражением лица. Он что-то сказал своим приятным и звучным голосом.

— Наш гость интересуется, который час: он хочет помолиться. Через полчаса нам лучше сделать перерыв.

Констебль кинул взгляд на циферблат висевших на стене часов и утвердительно кивнул.

— Спросите, где он родился и гражданином какой страны является.

Ответ опять привёл переводчика в некоторое замешательство. После дополнительных расспросов он наконец пояснил:

— Он родился в Мекке, но не считает себя подданным Наследного Принца. Похоже, наш собеседник вообще не считает себя представителем какого-либо государственного образования.

— А кем же он себя считает? — в некотором недоумении спросил Констебль.

— Арабом, — просто ответил переводчик, — арабом и посланником Аллаха.

— Исхалла! — подтвердил допрашиваемый, услышав святое имя, и сделал характерный жест обеими ладонями, как будто умывая своё лицо.

— Хорошо, а когда и каким образом он прибыл на территорию Соединённого Королевства? — продолжал Констебль, который уже давно начал подозревать, что на сегодняшнем допросе будут звучать весьма неожиданные ответы на вполне стандартные вопросы.

Переводчику потребовалось ещё минут пять, чтобы выяснить, каким образом симпатичному Бородачу удалось избегнуть пограничного контроля и таможни. Уже без особого удивления он изложил суть выясненного:

— Он прибыл к нам в ночь с 7-го на 8-е июня сего года. Затрудняется точно назвать место, но описывает его как «каменный круг возле большой дороги». Скорее всего, неподалёку от Лондона.

— И как же он туда попал, в этот «каменный круг»? Его что, сбросили с парашютом?

— Не поверите, но в его изложении это примерно так и звучит! Буквально: «сошёл с небес»!

Констебль хотел было мысленно выругаться, но потом вспомнил о результатах анализа крови задержанного и передумал.

— А теперь спросите, что у него за шрам от шеи до низа живота — как будто его вскрывали патологоанатомы!

— У него есть подобный шрам? — тихо спросил переводчик. Он внезапно побледнел и посмотрел на улыбчивого нелегала с выражением суеверного ужаса. После чего в очередной раз попросил Констебля выйти «переговорить».

— Помимо шрама врач обнаружил довольно интересной формы родимое пятно на спине между лопаток, — уже в коридоре продолжил Констебль. — А почему это так вас поразило?

Переводчик как заворожённый смотрел на оставшегося в комнате Бородача сквозь зеркальное стекло окна. Наконец он повернулся к полицейскому:

— Согласно преданиям, когда Пророк был маленьким мальчиком, двое незнакомцев разорвали его грудь, вытащили внутренности и очистили их от греха и скверны! А на его спине, между лопаток, находился божественный знак!

— Что вы хотите сказать?

— То, что перед нами сидит человек, который предпринимает массу усилий, чтобы во всём — в одежде, в своих пожитках, особенностях речи и внешности — напоминать человека, умершего 8-го июня 632 года!