Шрифт:
По иронии судьбы, философское течение, боровшееся за точное использование языковых средств, родилось среди британцев, — а ведь существует огромное число анекдотов, высмеивающих языковые комплексы жителей туманного Альбиона:
Один из прихожан зашел в гости к англиканскому приходскому священнику и между делом сказал:
— Преподобный, мне недавно рассказали забавный стишок. Мне кажется, вам он понравится, хотя должен предупредить, что он несколько неприличного свойства.
— Ничего страшного, — благодушно кивнул преподобный. — Немного фривольности не помешает!
Хорошо, тогда вот он:
Как-то раз молодой Маурицио, Сел ужинать с юной девицею. Ужин быстро прошел: Они сели за стол, И был через час уж в девице он.— Кто был в девице? — переспросил преподобный. — Ужин?
— Нет, преподобный, Маурицио. Маурицио был в девице.
— О, да, да, разумеется, Томми! Что ж, весьма забавно, весьма забавно!
Через пару недель в гости к священнику зашел епископ.
— Епископ, — обратился к нему хозяин. — Один из моих прихожан рассказал мне забавный стишок.
Я бы с удовольствием рассказал его вам, если вы, конечно, не против небольшой непристойности.
— Пожалуйста! — отозвался епископ.
Вот он:
Милый парень по имени Марио Как-то ужинал с милою дамою. Ужин быстро прошел: Они сели за стол, И был через час уже в даме он.— В даме? — переспросил епископ. — Кто был в даме? Ужин?
— Нет, епископ. В даме был совершенно другой парень, по имени Маурицио.
И эти люди учат нас философии обыденного языка?
В последние 50 лет философы все больше увлекались формальными рассуждениями. Сегодня философию куда меньше волнуют глобальные вопросы вроде свободы воли или существования Бога; зато она усердно занимается решением проблем логической и лингвистической ясности. Не будем называть имен, однако, похоже, некоторые современные философы несколько переборщили, рассуждая о значении имен собственных. Так, по мнению Бертрана Рассела, имена собственные заключают в себе краткую характеристику субъекта. К примеру, «Майкл Джексон» — это лишь сокращенное от «певец с пересаженной кожей, сделавший не совсем стандартную пластическую операцию на носу». А вот современный философ, известный под названием «Сол Крипке» [6] , напротив, утверждает, что имена собственные не несут вовсе никакой описательной информации: они — чистой воды указатели (вроде товарных ярлыков) и связаны с человеком или предметом, который называют, лишь исторической цепью передаточных звеньев, через которую имя достается своему носителю.
6
Сол Аарон Крипке (род. 1940) — американский философ и логик. — Прим. ред.
Решив сделать карьеру в шоу-бизнесе, Мирон Фельдштейн сменил имя и стал Фрэнком Уильямсоном. Чтобы отпраздновать получение главной роли в бродвейском мюзикле, он устроил грандиозную вечеринку в собственном пентхаусе в элитном доме.
В числе прочих он пригласил на праздник и свою мать, однако она так и не явилась.
На следующее утро, спустившись в холл, Мирон обнаружил там свою мать.
— Что ты здесь делаешь? Почему ты не пришла вчера? — спросил он.
— Не могла найти твою квартиру.
— Надо было спросить у швейцара!
— Я так и хотела сделать. Но, честно говоря, я забыла, как тебя зовут.
Вот так Фрэнк, или, как называет его мать, Мирон, разорвал цепочку передаточных звеньев, связанную с именем Мирон.
«Я не говорил “Я люблю тебя”, я сказал “Слышь, я тебя типа люблю”. Большая разница».
На этой картинке мы наблюдаем напряженную дискуссию Витгенштейна и философа более традиционной школы, которую легко отличить по классической нитке жемчуга на шее. Заметим, что традиционалистка явно находит выражения «Я люблю тебя» и «Я тебя типа люблю» эквивалентными. Витгенштейн, в свою очередь, поправляет ее, указывая, что значение слова зависит от целей его использования. Поскольку фразы «Я люблю тебя» и «Слышь, я тебя типа люблю» в обычном языке используются по-разному, они обладают разными значениями и разными социальными последствиями.
Чью теорию имен — Рассела или Крипке — высмеивает этот анекдот?
Молодой парень в результате кораблекрушения оказался на необитаемом острове. В один прекрасный день, вглядываясь в морскую даль, он заметил, что к нему направляется пловец. К его удивлению, это оказалась сама Холли Берри. Не прошло и нескольких часов, как они стали любовниками. Целыми неделями они занимались страстным сексом, почти не отрываясь друг от друга.
И вот, в один прекрасный день, молодой человек говорит Холли:
— Дорогая, ты можешь сделать мне одно очень большое одолжение?
— Все, что угодно, милый! — ответила красотка.
— Отлично! Ты можешь очень коротко постричься и разрешить мне звать тебя Тед?
— Гм, ну и странные у тебя желания, дорогой!
— Ну пожалуйста, пожалуйста, ну очень прошу тебя!
— Ну, ладно, — наконец, согласилась Холли.
В этот же вечер, когда они прогуливались вдоль полосы прибоя, взявшись за руки, парень, повернувшись к ней, воскликнул:
— Тед, ты не поверишь, с кем я тут трахаюсь!
Одна из современных формальных лингвистических идей в философии известна под обманчиво простым названием «неопределенность». «Неопределенность» — это термин, используемый философами, известными как «сторонники гибкой логики» (слава Богу, честно). Он обозначает «определение степени истинности по шкале от 1 до 10». К примеру, утверждение «этот человек — лысый» будет применимо к кому угодно — от Майкла Джордана до Рода Стюарта, хотя, возможно, с точки зрения Рода, это определение окажется несколько… неопределенным.
Некоторые философы считают, что естественные языки — к примеру, шведский или суахили — просто пропитаны неопределенностью и с этой точки зрения дефектны. Они ратуют за создание искусственных языков, вроде языка математики, которые позволяют достичь восхитительной ясности. В следующем анекдоте музейный смотритель пытается смешать неоднозначный естественный язык с точным языком математики — с предсказуемым результатом:
Туристы в Музее естественной истории, разглядывая кости динозавра, обращаются к смотрителю с вопросом:
— Не подскажете, сколько лет этим костям?
— Три миллиона четыре года и шесть месяцев, — отвечает тот.
— Какая поразительная точность! — удивляется турист. — Откуда вы знаете столь точную цифру?
— Когда я начал работать здесь, — говорит смотритель, — им было три миллиона лет. А я пришел сюда четыре с половиной года назад.
Уильям Джеймс описывал спектр типов мышления, ранжируя их от «колеблющегося» до «решительного». Колеблющиеся философы полагают, что естественный язык со всеми его неточностями предпочтительнее математики: ведь он дает нам больше простора для фантазии.
Восьмидесятилетняя женщина в доме для престарелых вбегает в мужскую комнату отдыха и объявляет:
— Тот, кто отгадает, что спрятано у меня в кулаке, сможет сегодня заняться со мной сексом!
— Слон? — выкрикивает один из мужчин.
Женщина, задумавшись на мгновение, отвечает:
— Тепло!