Философия обыденного языка — философское течение, представители которого пытаются понять философские концепции, изучая словоупотребление в повседневном языке. По мнению философов этой школы, многие проблемы, тысячелетиями не дававшие покоя мыслителям, сбивали всех с толку лишь потому, что были сформулированы неоднозначно и изобиловали логическими неточностями. Ознаменовало собой конец Эпохи великой путаницы.

Экзистенциализм — философская школа, занимающаяся исследованием реальных условий существования индивидуума, вместо того, чтобы пытаться описать абстрактные, универсальные качества человека. По утверждению Сартра, «существование предшествует сущности». Это означает, что наша реальная жизнь и есть главное в нас, и мы сами создаем собственную сущность. Эта идея оказала значительное влияние на экзистенциалистскую этику, которая убеждает нас жить «истинной жизнью», в полной мере осознавая собственную смертность и не теша себя иллюзиями. В общем, все эти рассуждения вполне уместны в парижском кафе за кофе с сигареткой, — но совершенно лишние, скажем, у конвейера на автомобильном заводе в Детройте.

Эмотивизм — направление философской этики, утверждающее, что наши моральные суждения сами по себе не могут быть истинными или ложными, а всецело зависят от того, одобряем мы или осуждаем конкретного индивидуума, совершающего определенное действие или набор действий. Согласно этому философскому течению, утверждение «Саддам — злодей» значит просто-напросто: «Лично меня Саддам совершенно не волнует. Я не знаю… Да наплевать мне на вашего Саддама!»

Эмпиризм — точка зрения, согласно которой опыт — преимущественно чувственный — единственная тропа к познанию. «Откуда ты знаешь, что единороги существуют?» — «Потому что я только что видел единорога в саду!» Хотя это, на наш взгляд, все-таки экстремальный эмпиризм. Антоним — рационализм.

Эссенциализм — философия, гласящая, что у любого объекта есть ключевые, базовые свойства, отличные от второстепенных, случайных свойств. К примеру, ключевое свойство женатого мужчины — наличие жены. А вот наличие на его пальце обручального кольца — напротив, случайное свойство. Даже если он не носит обручального кольца, он все равно остается женатым, — хотя, конечно, у его супруги может быть иная точка зрения на сей счет.

Что касается идеи этой книги — за нее мы можем поблагодарить исключительно себя самих, однако нам хотелось бы выразить признательность двум юмористам, снабдившим нас лучшими шутками для этой книги — Джилу Эйснеру и Гербу Клейну.

Профессор Роберт Вольф, наш преподаватель философии в Гарварде, заслужил нашу благодарность, научив нас мыслить философски… ну, или приблизительно философски.

Билл Хьюз и Стефан Биллапс, замечательные фотографы, сумели сделать так, что на снимках мы выглядим гораздо умнее и забавнее, чем в жизни.

Мы благодарим Марту Харрингтон и Сатч Лэмпрон, наших радушных хозяек в отеле Nestle Inn, Конвей, штат Массачусетс, где мы жили во время финального марафона, когда мы без устали доделывали книгу.

И, конечно, страница благодарностей никогда не будет полной, если мы не добавим сюда искренних слов любви к нашим женам и дочерям. Вы, безусловно, знаете, как вас зовут. А если забыли — наши самые теплые и нежные слова Элоизе и Фреке, Эстер и Самаре, чья помощь была гораздо более существенной, чем требовал дочерний долг.

Отдельная благодарность — Джулии Лорд, нашему агенту, женщине потрясающего ума и эрудиции, а также гигантского терпения.

Мы также снимаем свою общую шляпу перед нашим редактором, Энн Трейстман, которая постоянно совершенствовала рукопись, делая ее лучше вопреки нашему желанию.

Дэвид Розен, вице-президент издательства Abrams Image, с самого начала взял эту книгу под свою защиту, и, в конце концов, сделался капитаном группы поддержки нашей команды имени Платона. Спасибо тебе, Дэвид!

И, наконец, мы хотели бы принести свои искренние извинения Иммануилу Канту за то, что так и не сумели толком его понять. Прости нас, Манни!