— Андрей Стасов. Оперативник ГУГБ НКВД. — Рукопожатие Туртугешева было «правильным» — крепким, но без намека на попытку показать свое преимущество. — Сергей, ты не из Хакасии?

— А что, бывать доводилось? — обрадовался тот.

— Ага. В Абакане. — Мысленно я матюгнул себя от души. Какого хрена? Там я бывал только в прошлой жизни! — Не похож ты на хакаса, только вот фамилия…

— Да я в маму удался, — Туртугешев махнул рукой. — От бати только волосы достались. Ну да ладно. Какой у тебя опыт следственной работы?

— Нулевой, — я развел руками, чувствуя себя виноватым.

— Что, совсем-совсем никакого? — повторил он разочарованно, потом встряхнулся и решительно заявил: — И ладно. Справишься! Вам уже сказали, в чем именно заключается наша работа?

— Проверять бывших пленных, выявлять… — Я замолчал, увидев недовольную гримасу на лице Туртугешева.

— Это, конечно, тоже, но эти моменты для нас второстепенны. Наша главная задача — выявить и запротоколировать преступления оккупантов по отношению к мирному населению и командирам и бойцам Красной армии, попавшим в плен! Максимально полно собрать информацию по таким случаям, взять показания от свидетелей этих преступлений. Потом немцы ответят за каждый такой факт перед нашим судом. А наша задача — сделать все, чтобы суду были предоставлены факты этих событий. А предателей и шпионов выцепят и потом. Особисты хлеб недаром едят, да и «смершевцы» не спят. — Он усмехнулся: — Но и если выловим реальных сволочей, нас ругать не будут.

— Да уж, верно, не будут. — Я тоже ухмыльнулся, представив орущего Владзимирского, который бы возмущался поимкой «шпиёна».

— На вот, глянь. — Сергей протянул мне пару листков. — Это мы набросали примерный перечень вопросов для облегчения работы. Естественно, что это только костяк, на который нужно мясо наращивать. Изучи их, а сейчас мне приведут очередного бойца, ты понаблюдаешь за процессом «вживую».

Минут через десять в комнату вошел пожилой сержант. Мне сразу бросился в глаза способ ношения оружия этим внешне неповоротливым дядькой. Нечто подобное я видел в некоторых фильмах и роликах в Интернете, посвященных фанатам оружия. Во-первых, сама кобура. Она была не стандартная, с клапанной крышкой, а открытая, высоко закрепленная на ремне. И как-то так само собой получалось, что при каждом движении этого «дядечки» его рука всегда была неподалеку от рукоятки нагана. Интересные «старички» здесь конвойниками служат!

— Временно задержанный Солоухин доставлен. Разрешите заводить? — немного хрипловато пробасил сержант Туртугешеву и покосился на меня.

— Да, Михеич. Заводи. Но сначала познакомься, — Сергей кивнул в мою сторону. — Старший лейтенант Стасов Андрей. Прислали на усиление. Вначале понаблюдает, а потом к нему отдельно водить будешь.

Я встал и протянул руку для знакомства.

— Стасов Андрей. — Рукопожатие сержанта тоже было «правильным».

— Сержант Прохоров Степан Михеевич. Очень приятно, товарищ старший лейтенант. Поработаем, — и повернулся к Туртугешеву: — Так я завожу?

Через минуту он вернулся с высоким, болезненно худым человеком, одетым в застиранную красноармейскую форму без ремня и знаков различия, в сопровожении молодого парнишки, вооруженного карабином. Отправив молодого за дверь, сержант усадил доставленного на стул перед столом Туртугешева.

— Временно задержанный доставлен. Если что, я в коридоре, товарищ старший лейтенант, — и вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Я с интересом принялся рассматривать доставленного нам человека. Да-а, потрепало мужика. В первый момент мне показалось, что ему далеко за сорок. Но теперь, рассматривая его внимательней, я понял, что очень сильно ошибался. Скорее всего, он был ровесником меня нынешнего, а может, и младше. Возраста ему придавала неестественная худоба, какое-то бледно-серое лицо. Потухшие глаза и седина, блестящая в начинающих отрастать коротких волосах. Он сидел на стуле скукожившись, упрятав руки между мосластых коленей, отводя взгляд в сторону. Чего он? Боится нас, что ли? Встретился с ним взглядом и понял — боится! Мля! Как же шугаются люди, попав на допрос, да еще и побывав в плену! Правда, стоит честно признать — если бы не слова Иосифа Виссарионовича, я бы очень не завидовал всем этим людям! Хотя и так завидовать нечему. А Туртугешев уже начал, выложив на стол пачку папирос и спички:

— Вы курите? Закуривайте, не стесняйтесь и не бойтесь.

Солоухин недоверчиво глянул в мою сторону, но после повторного предложения Туртугешева несмело взял папиросу и закурил, сразу согнувшись в приступе кашля. Сергей тут же налил из графина, стоящего на столе, воды в кружку и подал давящемуся в кашле человеку:

— Возьмите. Попейте. Это поможет. Я понимаю, что давно не курили. И не нужно так нервничать. Если вы честный советский человек, вам абсолютно нечего бояться! Вам же уже сообщали об изменении политики партии и правительства по отношению к лицам, попавшим в плен? Сообщали… И это все правда. Так что поводов для страха при встрече со мной у вас быть не должно. — Туртугешев улыбнулся пришедшему в себя человеку, с удивлением его слушавшему.

— Мы следователи спецкомиссии Туртугешев и Стасов. Наша спецкомиссия создана для расследования преступлений, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в отношении граждан Союза ССР, а также бойцов и командиров Красной армии, оказавшихся в плену. Сведения о таких преступлениях нас и интересуют в первую очередь. К моему глубокому сожалению, вы еще не прошли полной проверки нашими сотрудниками, поэтому обращаться к нам вы должны не товарищ, а гражданин следователь. Вам все понятно? Очень хорошо. Вижу, что вы успокоились и можете отвечать на вопросы. — Сергей повернулся ко мне: — Товарищ Стасов, если у вас в процессе беседы возникнут вопросы — дайте знать. Хорошо?

Я утвердительно кивнул и со всевозрастающим удивлением продолжал наблюдать за Туртугешевым. За пару минут успокоил человека. Разговаривает мягко, уважительно, без малейшего унижения допрашиваемого. Скорее, всей манерой разговора он возвращает Солоухина в нормальную жизнь, вытаскивает его из ямы отчаянья и страха. А Сергей продолжал:

— Итак. Назовите свое имя, фамилию и отчество.

— Солоухин Аркадий Митрофанович.

— Год, дата и место рождения?

— 1918-й, 13 сентября, Смоленск.