— Но это, должно быть, продолжалось более пяти минут?

— Не более десяти секунд, как во сне или, я сказала бы, в кошмарном сне, который, кстати, происходит примерно таким же образом. Например, ты спишь и начинаешь видеть сон… Ты находишься в поле с чудесным белым жеребцом. Ты приближаешься, чтобы поймать его, но всякий раз, когда ты пытаешься это сделать, он убегает. После пяти или шести попыток, на что, конечно, уходит время, ты наконец запрыгиваешь на спину коня и начинаешь скакать и скакать галопом. Ты скачешь всё быстрее и быстрее, и ты счастлив, опьянённый скоростью… Жеребец скачет так быстро, что больше не касается земли. Он уже оторвался от земли, и под тобой проплывает сельская местность - реки, равнины, леса.

Это поистине замечательно. Затем на горизонте появляется гора, становясь всё выше и выше по мере твоего приближения. Тебе приходится с трудом подниматься выше. Лошадь летит ввысь и ввысь - она почти уже переваливает через самый высокий пик, когда вдруг её копыто ударяется о камень, нарушая твоё равновесие, и ты падаешь вниз, вниз, в кажущуюся бездонной пропасть и… обнаруживаешь, что свалился с кровати на пол.

— Ты, несомненно, хочешь сказать, что этот сон длится всего несколько минут.

— Такой сон длился бы четыре секунды. Сон начался, как будто ты с опредёленного момента перемотал назад плёнку на видеокассете и затем просмотрел её. Я знаю, это нелегко понять, но в данном конкретном сне всё началось бы в момент, когда ты потерял равновесие в кровати.

— Я, признаться, не понимаю.

— Я совсем не удивляюсь, Мишель. Чтобы полностью понять, надо многое изучить в этой области, и в настоящее время на Земле нет никого, способного обучить тебя этому предмету. Сны в данный момент, на самом деле, не имеют большого значения, Мишель, но за те несколько часов, что ты провел с нами, ты, сам того не осознавая, здорово продвинулся в ряде областей, и именно это имеет значение. Теперь пора объяснить тебе наши мотивы взять тебя на Тиеобу.

Мы поручаем тебе миссию. Эта миссия заключается в том, чтобы ты сообщил обо всём, что ты увидишь, переживёшь и услышишь за то время, пока будешь с нами. Расскажи обо всём в одной или нескольких книгах, которые ты напишешь, когда вернёшься на Землю. Мы наблюдали за поведением людей на вашей планете тысячи и тысячи лет, как ты теперь понимаешь.

Опредёленный процент этих людей подходят к критической точке в истории, и мы чувствуем, что подошло время им помочь. Если они будут слушать, то мы сможем гарантировать, что они пойдут по правильному пути. Поэтому ты и был выбран …

— Но я не писатель! Почему вы не выбрали хорошего писателя, кого-нибудь хорошо известного, или хорошего журналиста?

Тао улыбнулась моей бурной реакции.

— Единственные писатели, которые могли бы сделать это так, как следует, мертвы, я имею в виду Платона и Виктора Гюго, и даже они описали бы факты со слишком большими стилистическими приукрашениями. Нам требуется как можно более точный отчёт.

— Тогда вам нужен журналист-репортёр …

— Мишель, ты сам знаешь, что журналисты на вашей планете так падки на сенсации,

Что часто искажают правду.

Как часто ты, к примеру, замечал, что сводки новостей разнятся от канала к каналу или от газеты к газете? Кому будешь верить, если один даёт число жертв землетрясения 75, другой - 62, а третий - 95? Ты что, серьёзно веришь, что мы доверяли бы журналисту?

— Ты совершенно права! - воскликнул я.

— Мы наблюдали за тобой, и мы знаем о тебе всё, как и о некоторых других на Земле, и ты был выбран …

— Но почему именно я? Я не единственный на Земле, способный быть объективным.

— А почему бы не ты? Со временем ты узнаешь главную причину, стоящую за нашим выбором.

Я не знал, что сказать. Более того, мои возражения звучали смехотворно, поскольку я уже вступил в это дело, и пути назад не было. В конечном счёте, должен признаться, я получал всё больше и больше удовольствия от этого космического путешествия. Несомненно, миллионы людей отдали бы всё, что имели, чтобы оказаться на моём месте.

— Я больше не буду спорить, Тао. Если это ваше решение, то я могу только подчиниться. Надеюсь, справлюсь с задачей. Вы учли, что девяносто девять процентов людей не поверят ни единому моему слову? Для большинства это будет слишком невероятно.

— Мишель, почти 2000 лет назад поверили они, что Христос, как он сам заявил, был послан Богом? Конечно, нет, потому что они бы его не распяли, если бы они ему поверили. Однако, сейчас миллионы верят в то, что он говорил …

— Кто ему верит? Они действительно верят ему, Тао? Кем он был, в конце концов?

Прежде всего, кто такой Бог? Он существует?

— Я ожидала этого вопроса, и важно, что ты его задал. На древней каменной табличке, которая, я думаю, называется “Наакаль”, написано: “В начале ничего не было, всё было тьма и безмолвие.”