— Да что ж это… — Костя разразился очередной матерной тирадой. Спохватился. — Прости, Маш. Сейчас с прокуратурой свяжусь, пусть решают.

Он вернулся к машине, долго разговаривал, потом пообщался с омоновцами. Мы ждали.

Подъехали еще две «скорые», как бы не те же самые: лица медработников показались знакомыми. Впрочем, могла и ошибиться.

— Маш, а что за разговоры об огнестреле? — вернулся Константин.

Я пожала плечами.

— Откуда мне знать? — я рассказала байку о том, как Сашка героически бросился меня спасать.

— Ясно, — буркнул Костя. — В общем, езжайте-ка вы в отделение. В изолятор засовывать не будем, свои люди вроде как, в коридоре посидите. Но показания дать придется по всей форме.

— Костик, я у тебя в подозреваемые переквалифицировалась?

— Маша, не морочь голову. На допросе разберемся.

— Весело. Слушай, а переодеться можно? Не в этом же, — я дернула за полу хирургического костюма, — потом от вас домой переться.

— Что за детский сад? Кто тебе даст в вещдоки переодеваться?

— Вот черт… Ты уверен, что пойдут как вещдоки?

Константин вздохнул:

— В этом вашем погроме как вещдок пойдет все. Поди тут с ходу разбери, где что и куда. Сколько времени описывать место происшествия будем — даже думать не хочу.

— Гадство… у меня там сумочка в раздевалке оставалась.

— Много денег было?

— Денег немного, саму сумочку жаль, и кошелек новый. — Я махнула рукой. — Черт с ним, сгорел сарай, гори и хата, но если найдешь — дашь знать, ладно?

— Дам знать. Идите, вас проводят. И мобильный парням отдай. Уходить из отделения будешь — вернут.

— Погоди, мужу можно позвонить?

— Валяй.

Ив трубку не взял. В операционной, как пить дать. Черт. Знать бы точно, в качестве кого меня забирают — свидетеля или подозреваемой? В тюрягу не хотелось однозначно. С другой стороны, пусть лучше трое судят, чем четверо несут.

— Да, Костя, по твоей идее…

— Не до того сейчас, — отмахнулся он. — Двигай уже.

В автобусе омоновцы поснимали маски, превратившись в усталых, плохо выбритых парней. Ехали молча всю дорогу. Дежурный выдал расписку на телефон, потом нас усадили в коридоре и оставили вроде как без присмотра, но какое «без присмотра» может быть среди снующих туда-сюда полицейских?

Я прислонилась затылком к стене, прикрыв глаза. Мозг, переполненный впечатлениями, отчаянно хотел отключиться — так вылетевшие от скачка напряжения пробки вырубают электричество во всем доме.

— Мария Викторовна, вы спите? — В голосе Сашки было столько неподдельного изумления, что я приоткрыла один глаз.

— Студент, ты патфизу на сколько сдал?

— На четыре…

— Значит, знаешь, что такое запредельное торможение.

И все-таки отключилась. До тех пор, пока кто-то осторожно не тряхнул за плечо.

— Так безмятежно дрыхнуть может только человек с чистой совестью.

— А с чего бы ей быть нечистой? — буркнула я, продирая глаза. — Олежка? Ты откуда здесь?

— Странный вопрос, — рассмеялся Олег. — Действительно, что капитану делать в РОВД?

— И в самом деле. Извини, спросонья не соображаю.

Я провела ладонями по лицу, сгоняя остатки сна. Где-то внутри снова заклокотал адреналин. Нервы ни к черту.

— Маш, а ты что тут делаешь?

— Видишь ведь: в милицию замели, дело шьют, — усмехнулась я.

— Что случилось? — разом посерьезнел Олег.

— Бюро разнесли. Толпа. Всех наших… не знаю, при мне одного «скорая» увезла, может, еще кто живой остался, мне проверить не дали.

Олег присвистнул.

— Это ЧП минимум районного масштаба. Шума будет… Сейчас, посиди, я поразузнаю.

— Куда я отсюда денусь?

— Действительно…

Олег исчез в одном из кабинетов. Я снова прислонилась затылком к стене.

Бардак. По-хорошему мы с Сашкой должны бы сейчас сидеть не здесь, а в изоляторе, каждый в своем. Потому что за то время, которое мы уже провели в коридоре, можно было бы обсудить не только коротенькую историю, но и детали второго пришествия. А можно было бы и вовсе встать и уйти. Теоретически.

— Машка, ты в курсе, что в рубашке родилась? — поинтересовался вернувшийся Олег.

— Догадываюсь.

— Точно не знаешь, кто стрелял?

Олег, конечно, друг Ива, и муж ему доверяет больше, чем кому-либо. Но он еще и мент. И хороший мент, судя по тому, что я о нем слышала. Рискнуть?

— Ну… ты еще спроси: Павел Андреевич, а вы шпион?

— Понял, — медленно произнес Олег. — Серьезно.

— Позвони Ивану, пожалуйста. У меня телефон отобрали.

— Не «отобрали», а «изъяли». Позвоню.