– Да, - признался мальчик.

– На компьютере играешь?
– Лисицын кивнул на технику.

– Да, немного...

– На улице вроде тоже гуляешь, да? Прогулки два часа в день, кино, кафе-мороженое, зал игровых автоматов.

– Да, это здорово... не знаю, Виталий Андреевич. Как-то тоскливо.

– Общения с ребятами не хватает? Или по маме скучаешь? Так вроде уже не маленький. А с ребятами, я слышал, у тебя не ладилось.

Насколько знал полковник из заключений психолога, у Сергея вообще не было друзей. В классе его травили. За непохожесть -- это часто бывает. От этого и учился плохо -- школа была сплошной мукой.

– Все хорошо вроде, - сказал Сергей, - но... я не могу это объяснить. Вот тут, - он показал себе на грудь.

Предчувствия, подумал Лисицын, и под ложечкой неприятно засосало. Интуиция там всякая, чувства, ощущения. А может, как там психолог написал, смена привычной обстановки приводит к фрустрации. Черт их разберет, экстрасенсов этих.

– Значит так, - заговорил он, глядя мальчику в глаза, - я понимаю, Сергей, тебе нелегко. Но я хотел бы немного рассказать тебе, о чем идет речь. А речь идет о важнейшем проекте государственной важности. Проект секретный. Так что ни мама, ни кто-то еще об этом знать не должен. Да и тебе я подробности рассказывать не буду. Пока не буду. Но кое-что расскажу. Ты, конечно, слышал об экстрасенсах, чудотворцах и прочем. Скажу тебе откровенно, я во все это никогда не верил, и правильно делал. И ты не верь. Мы проверили тысячи таких чудотворцев, и все они -- шарлатаны. Или психически нездоровые люди. Никаких чудес не бывает. Но могут быть неизученные свойства человеческой психики. И вот эти свойства, если их правильно использовать, могут принести очень большую пользу. У нас есть некоторые данные об этом. Тебе это знать не положено. Словом, нам понадобилось отобрать детей и подростков, которые потенциально годятся для развития определенных способностей по методу, о котором ты узнаешь позже. Отбор велся три года. Скажу тебе честно -- было сложно. Как ты понимаешь, мы брали тех, у кого уже были какие-то проявления необычности... слухи ходили. Или что-то еще. Таких и найти сложно, но мы искали по всей стране...

Лисицын замолчал. Действительно, работа была грандиозной. И ведь все это -- под прикрытием, истинные цели отдела никому не известны. Хорошо еще, что генерал дал добро. Иначе, пожалуй, не удалось бы провернуть такое дело. Но зато в случае успеха Лисицына ждет больше, гораздо больше, чем какой-то очередной орденок...

...Детишек привозили из фешенебельных районов Москвы и глухих деревень, из вымирающих сибирских городков и с Дальнего Востока. Только самых перспективных, очевидно интересных. И все они проваливались. Никто не прошел до конца систему тестов, которую полковник разрабатывал почти в одиночку, пользуясь разве что услугами консультантов, и особенно часто -- целителя Евгения Марченко. Первыми отсеялись дети всяких восторженных лупоглазых эзотериков, рериховских дам, бородатых цигуньцев, пышущих каленым здоровьем последователей Порфирия Иванова. У таких людей прямо через одного -- что ни ребенок, то чудо, дети индиго, расторможенные маленькие экстрасенсы и предсказатели будущего. Избалованные, восторженно-счастливые, они с удовольствием играли для родителей роль "детей Эры Водолея". Всех этих детей следовало уже лечить у психиатра. Но это, в конце концов, не его, Лисицына, дело.

Он стал сразу отсеивать: родители увлекаются эзотерикой, оккультизмом? Не подходит. Брали только из обычных семей. Только таких, мимо которых нельзя пройти. О которых ходили слухи. Сергей из них был далеко не самым перспективным. И "процента чуда" в нем было немного. Евгений, правда, глянув на фотографию, сказал коротко "этот пойдет". И этот аргумент для Лисицына был одним из сильнейших. А так... Обыкновенный троечник и тихоня, синдром дефицита внимания, нелюдимый, любит сбегать из школы и болтаться где-то по улицам, мать с ума сходит.

Единственное, что в нем было странным: в одиннадцать лет заболел лейкозом, все было -- хуже некуда, нужна пересадка костного мозга, а мать не смогла собрать денег на лечение, врачи объявили безнадежным, выписали домой умирать, а парень вдруг выздоровел. Сам. Без всякого следа, без рецидивов. Такие случаи Лисицын отслеживал.

Но ведь были дети и гораздо круче. Взять хоть ту десятилетнюю девчонку с глазом-рентгеном, которая безошибочно ставила диагнозы...

Нет. В них не было того, что нужно. Лисицын не точно знал, что именно нужно, и эта неточность раздражала -- но что поделаешь? Главное, чтобы это работало.

– Так вот, в тебе это есть, Сережа. Именно поэтому ты выздоровел от лейкоза. Мы прогнали тебя через всю систему тестов, и ты их выдержал. Понимаешь -- ты один. Единственный из всех. И теперь мы попытаемся пройти с тобой программу. Она безопасна для здоровья, но в результате у тебя могут появиться такие способности, которых у людей обычно не бывает. Понимаешь?

– Не очень, - признался мальчик, - а что за способности?

– Я пока точно не могу сказать. Но это очень, очень серьезно. Фантастику ты же любишь? Стругацких читал, нет? Гм. Ну Гарри Поттера... вот там есть волшебники и обычные люди, да?

– Ага. Маглы.

– Вот-вот. Маглы -- это обычные? И вот представь, что ты будешь, ты реально станешь первым волшебником на Земле. Не экстрасенсом, который сидит там и впадает в транс, а потом ставит какие-то диагнозы. А настоящим волшебником. Сможешь творить чудеса. Не скрою, что именно это будет и как -- мы пока не знаем. Но я уверен, это будет. Ты станешь первым таким человеком будущего на Земле. Как Юрий Гагарин.

– И что я должен буду делать?
– спросил мальчик.

– Пока сложно сказать. Посмотрим! Мы ведь пока еще не знаем, в чем будут точно заключаться твои способности. Но ты пойми, это -- будущее России! Вслед за тобой появятся многие другие такие же. Мы поймем, как получать такие способности. Люди будущего! Представь, что наша страна получит такое... сверхоружие. Сверхлюдей. В этом наш шанс! Великий шанс России. Мы сможем стать сильнее других, понимаешь? И построить наше новое, светлое будущее. И для этого, Сережа, нужно, чтобы ты сознательно работал с нами. Понимаешь?