Мало прилежно исполнять монашеское правило, жить за монастырским распорядком, ходить в храм. Вам кажется, что вы уже свободны от мирских пристрастий, явных грехов: никого не ограбила, никого не обманула, никого не ударила. А о ком-то плохо подумала? На кого-то косо взглянула? Или это, по-вашему, не грех? Или забыли, о чем говорит Господь? Ты думаешь, я не вижу, не замечаю, не чувствую, какой ревностью, завистью наполняются ваши души, когда кого-то из вас приласкаю, приглашу к себе поближе? Между вами вспыхивает борьба за то, чтобы быть первой, а не слугою всем остальным. Вот что необходимо вырывать с корнем, как сорняки. Не вырвите – сорняки задавят ростки всего доброго и благочестивого. И будете монахинями лишь внешне, а внутри – сплошные сорняки.

Приходя в монастырь, человек должен иметь ревность о спасении. Нужно представлять себе, какие труды в монастыре ожидают – и телесные, и духовные, – и относиться к ним с ревностью. В обители недопустимо думать, что такому-то дали легкую работу, а мне – тяжелую. Каждый получит свою награду.

От настоятельницы Надежда получила новое послушание: отныне она помогала старшим сестрам продавать паломникам свечи, церковные книги, иконы – словом, все, что предлагал любой монастырь. За то время, что Надежда провела в обители, гостей заметно прибавилось. Она почти весь день проводила в храме, присутствуя и на службе, и на молебнах, первой встречая всех, кто входил сюда. Быстро привыкла и к тому, как на нее смотрели некоторые гости: кто с удивлением, кто с недоумением, кто с осуждением. Многим было невдомек, что привело ее сюда: какая-то беда, разочарование в жизни, духовные поиски? Чувствуя на себе эти пристальные взгляды, Надежда опускала глаза, стараясь ничем не отвечать, сохраняя внутреннее спокойствие, сосредоточенность, душевное равновесие, непрестанно творя молитву.

Случалось, что кто-то из гостей узнавал в этой послушнице дочь Смагина – того самого кандидата в мэры, чьи портреты виднелись по всему городу, призывая голосовать на предстоящих выборах. Кто-то исподтишка старался сфотографировать ее на мобильный телефон, несмотря на предупреждения не пользоваться сотовой связью на территории монастыря.

Все это уже не возмущало Надежду так, как это случалось на первых порах. С благословения настоятельницы она даже вступила в диалог с журналистом, который специально приехал в обитель, чтобы пообщаться с дочерью кандидата в мэры и понять мотивы ее жизненного выбора. Он не стал прятаться, снимать скрытой камерой, как это делали другие, а попросил Надежду поговорить обо всем открыто.

– Что может вам дать эта жизнь больше того, чем мог и может дать вам ваш родной отец? – поинтересовался он, расположившись с Надеждой в монастырском саду.

– Да, мой отец очень состоятельный и влиятельный человек, – Надежда улыбнулась. – Но даже его связей и состояния не хватит, чтобы приобрести то, что я нашла здесь.

– И что же? – иронично взглянул собеседник.

– Смысл своей жизни, – лаконично ответила та.

– И в чем же? Может, и нам, непосвященным, откроете эту великую тайну?

– В Боге.

– Выходит, всем, кто верит в Бога, одна дорога – в монастырь? – не удовлетворился таким ответом корреспондент.

– Дорог к Богу много, а от Бога еще больше. Каждый выбирает свою. Моя дорога к Богу – через монастырь. Другой дороги лично мне нужно.

– И все же я не пойму: зачем нужно было уходить в монастырь из вашей прежней жизни, где вы были обеспечены абсолютно всем?

– Мудрые люди говорят: в монастырь не уходят, в монастырь приходят. В монастыре жизнь только начинается. Настоящая жизнь – духовная. А вот за воротами монастыря остается вся остальная жизнь. Кто приходит в монастырь? Об этом написано в Евангелии. Господь обращается ко всем, кто в Него верит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Вот мы и пришли сюда – грешные и нуждающиеся, чтобы обрести здесь покой от страстей и грехов и очистить сердце, чтобы быть с Богом.

– И это говорите вы, дочь самого Павла Смагина? Вы – грешница? – от изумления журналист выронил включенный диктофон.

– А что, не похожа? – спокойно ответила Надежда и протянула собеседнику его вещь.

– Мне почему-то всегда казалось, что в монастырях живут святые, – журналист выключил диктофон, спрятал его в сумку, но не спешил прекращать разговор. – Ну, если уж и не все, то большинство…

– Так не только вам кажется. Всегда трудно себе признаться, что ты никакая не святая, хоть и живешь в монастыре, и носишь «святую одежду», особенно если сравнивать себя с книжками, которые читала до монастыря и которые у каждого православного стоят на полках – о том же Сергии Радонежском, Серафиме Саровском. А еще труднее смириться с тем, что твои слабости доставляют неприятности другим сестрам. Но когда видишь, как тебя терпят, тогда и сама начинаешь немощи ближних терпеть с радостью и благодарностью. Не помню точно, кто, но один старец сказал так: монахини в монастыре – что камушки в мешочке. Их набрали вместе и трясут, чтобы пообтесались друг о дружку, пока не станут кругленькими, ровными. А как пообтешутся – то и других перестанут цеплять, и сами раниться перестанут.

Корреспондент добродушно засмеялся.

– Да, удачное сравнение. Главное, что очень доступное. Значит, вы – один из камушков?

– А что, не похожа? – все так же ответила Надежда и кротко улыбнулась.

Гость уже собирался расстаться, но Надежда остановила его.

– Наверное, я вас удивлю еще больше, если скажу, что монастырь – это особое зазеркалье.

– Алиса в стране чудес? – снова рассмеялся журналист. – А вы в этом зазеркалье – уже не камушек, а сама Алиса?

– Монахи, монахини – действительно люди не от мира сего. На первый взгляд, монастырская жизнь очень простая. Это так. Но вместе с тем она очень мудрая, здесь действуют свои удивительные законы. К примеру, если ты кому-то доброе дело сделаешь – оно к тебе же и вернется. Обязательно вернется!

– А такое только в сказках бывает, – журналист оставался веселым, не веря Надежде.

– Не только в сказках. В монастырях тоже. Вот, например, пошлет тебе Господь яблоко: спелое, сладкое, но ты его не съешь, а подаришь другой сестре, которая встретится по дороге. Пройдет день. Вечером в келью придешь – и вдруг увидишь на столе свое же яблоко. Откуда такой сюрприз? Оказывается, яблоко то всех сестер обошло и назад к тебе вернулось: послушница, что живет с тобой в келье, тебе его положила, думала утешить. Так сестры друг о друге заботятся, передаривают яблоко, пока оно не найдет самую проголодавшуюся или чем-то огорченную сестричку и не порадует ее.