– Черствый хлеб! Горькая вода! А как тогда будет «горькая»?

– Hork'a, – перевела Марта, ожидая новую реакцию гостя.

– Как? Опять «горка»? – глаза Алексея округлились от изумления.

– Hor–k'a, – по слогам повторила Марта.

– Боже, как вы понимаете друг друга?

– Точно так же, как вы понимаете свои грязные слова, – вспыхнула Марта и пошла к двери, оставив Алексея одного в комнате.

3

…Несмотря на то, что утро выдалось пасмурное и накрапывал дождик, в городском парке было людно. Работали детские аттракционы, негромко играла музыка, под навесами кафе сидели посетители, наслаждаясь ароматом утреннего кофе.

Марта прошла мимо того места, где ночью увидела пьяного незнакомца. Следов борьбы там уже не было видно: на этой лужайке стайка детей гоняла мячик, заливаясь веселым смехом и радостными криками.

«Дернуло меня пойти по этой аллее, – думала Марта. – Теперь попробуй объясни кому-нибудь, как и почему этот русский очутился в моей постели, да еще вдрызг пьяный, грязный и избитый. Лучше бы сразу вызвать полицию, так нет, решила проявить милосердие».

Когда она пришла в клинику, доктор Недамански как раз сдал дежурство и собирался домой. Марта обрадовалась этому, потому что он считался душой всего коллектива, умел понять проблемы каждого, не участвовал в сплетнях и пересудах про своих коллег. Его преклонный возраст – под 60 – не мешал ему быть очень общительным, веселым, совершенно безобидным человеком. Сотрудники клиники часто делились с ним своими секретами, зная, что доктору Недамански можно довериться.

Увидев Марту, он радушно улыбнулся и поздоровался, когда та вышла из своего отделения с мобильным телефоном, на ходу проверяя, не звонил ли после их размолвки Гонза. Но никаких звонков или сообщений не было.

– Доктор Недамански, – смущенно улыбнулась Марта, – я хотела бы просить вас об одной любезности.

– С радостью, милая Марта, – он учтиво взял ее под руку и провел в свой кабинет, где никого не было.

– Доктор Недамански, мне страшно неловко обременять вас, тем более после дежурства, но со своей просьбой я могу обратиться лишь к вам. Это моя личная просьба…

Доктор присел за стол и вопросительно посмотрел на Марту.

– Не могли бы вы осмотреть одного человека… Мужчину… Я его нашла сегодня ночью в парке и вынуждена была привести к себе домой, потому что забыла телефон и не могла вызвать…

Она показала свой мобильник, который от волнения теребила в руках.

– Ему было очень плохо… Там следы побоев… Видимо, кто-то его… Я сделала, что смогла. Но я хотела бы просить вас, доктор, осмотреть его, потому что мне кажется…

– Вот и посмотрим вашего друга, – улыбнулся доктор Недамански, не требуя больше никаких объяснений и понимая, что в этой истории есть что-то личное.

– Он мне вовсе не друг, – Марта смущенно покраснела, не зная, как лучше объяснить все, что произошло ночью.

– Значит, гостя. Вы, пани Марта, поступили очень правильно и милосердно, не оставив его одного, тем более в такую погоду.

Он быстро собрал в свой чемоданчик все необходимое, и вместе с Мартой они вышли из клиники к машине доктора, припаркованной тут же во дворе.

Когда они вошли в комнату, где жила Марта, Алексей снова спал, повернувшись на левый бок. Услышав, что рядом кто-то есть, он открыл глаза и попытался встать, но охнул и схватился за больные ребра.

– Это доктор Недамански, – Марта поставила возле Алексея стул, а сама присела рядом на край кровати, где спала Марцела.

– Здравствуйте, доктор, – Алексей беспомощно улыбнулся.

– О, vas pritel je rus?[13] – радостно воскликнул Недамански и тут же сам перешел на русский язык:

– Рад, очень рад познакомиться, – он легонько пожал Алексею руку, а потом обратился к Марте:

– Пани Марта, почему вы мне сразу не сказали, что ваш друг – русский?

– Потому что он мне вовсе не друг, – в ответ сухо ответила Марта, – а просто человек, который нуждался в помощи. А кто он – русский или нерусский – мне все равно.

– Это, пани Марта, потому что вы не жили в России. А я жил. Почти три года. В самой Сибири. Учился там, наукой занимался. Даже чуть не женился!

Он от души расхохотался.

– Да–да, милая Марта, чуть не женился и не стал русским зятем. Это удивительные люди!

– Удивительные хамы и пьяницы, – по-чешски возразила ему Марта, не разделяя восторга доктора.

– Ну, я бы не стал так плохо говорить про всех русских. Я знаю, что среди них есть люди хорошие, добрые, веселые. Главное, что они очень простые, искренние.

И, перейдя на русский, весело подмигнул Алексею:

– Пить – так пить, а бить – так бить?

В ответ Алексей тоже улыбнулся:

– У нас есть другая пословица: «Чем лучше вечером, тем хуже утром».

Доктор Недамански снова от души рассмеялся и опять перешел на чешский, обращаясь к Марте:

– Знаете, пани Марта, для нас, европейцев, русская душа – это действительно загадка. Европа никогда не поймет, почему для русских, когда они собираются выпить, одна бутылка водки – в самый раз, две бутылки – много, а три – уже мало. Вы-то сами можете это понять?