Глава 15

«…Его программа по обыкновению посвящена старинным кофейным традициям Австрии. Как всегда, на балу будет проведена беспроигрышная лотерея (стоимость билета 3, 7 евро). Так что без приза при желании с бала не уйдет ни один его участник, а призы бывают самые разнообразные - от автомобиля до ящика кофе. О подарках надо сказать особо. Привилегированное место на балу занимают дамы, и на каждом они получают небольшие, но приятные сувениры: духи, книжечки, веера. Традиция эта зародилась в те далекие времена, когда девушки записывали в специальные книжечки танцы, обещанные кавалерам, для чего надо было иметь изящную записную книжечку и не менее изящный карандашик. Устроители бала берут на себя обеспечение этими мелочами.

Бронирование входных билетов и резервирование столиков на бал владельцев кофеен начинается за полгода до самого мероприятия, стоимость входного билета составляет 85 евро, для студентов предусмотрены значительные скидки. Заказать билет можно как в клубе владельцев кофеен при Торговой палате Австрии, так и в ряде самих венских кафе.

Организационный комитет каждого бала предупреждает гостей о необходимости соблюдать dress code - дамы являются на вечер в длинном бальном платье, мужчины - во фраке, в крайнем случае, в смокинге, причем на Оперном балу возможен только фрак. Также имеются предписания и относительно ткани сорочки и жилета. Бабочка должна быть белой, черные бабочки только у официантов, впрочем, как и брюки без галунов. Человеку, отправляющемуся на бал в первый раз, положено знать, что ботинки должны быть непременно лакированными, а носки - шелковыми. Кстати, наручные часы к фраку не полагаются, только карманные на цепочке. Если во время танцев случилась неприятность с бальным платьем, то в здании оперы работает ателье по ремонту одежды и обувная мастерская. Согласно негласному светскому правилу, в одном и том же наряде два раза на бал не ходят, но в наше время многие пренебрегают им. Отделы бальных платьев есть во всех крупных магазинах Вены, но есть и специализированные магазины, которые продадут эксклюзивные модели. Конечно, платье и фрак можно взять напрокат, хотя стоимость проката бального туалета будет равнозначна стоимости не очень дорогого платья в магазине. В частности, такие услуги предлагает основанная в 1862 году фирма "Ламберт Хофер", которая продолжает снабжать костюмами, как частных лиц, так и кино - и театральные коллективы».

 В третий раз перечитываю содержание рекламного буклета, высланного вместе с приглашениями на бал. Ясно одно, туда я не поеду. Может, кому-то продам. Вот уже несколько дней, где бы я не находилась, перед внутренним взором неожиданно всплывает одна и та же картина: я в платье из золотистой парчи, великолепная высокая прическа, увенчанная брильянтовой диадемой. Изящно кружу по паркету огромного сверкающего зала. Мои пальцы удобно устроились в ЕГО ладони, ЕГО рука по-хозяйски расположилась на моей талии. Свет от хрустальных люстр множится и расплывается, пуская радужные лучики. Вот опять смотрю на лампу и плачу, отсюда и лучики. Много плачу и почти не сплю, выгляжу отвратительно, но мне все равно.

Да и о чем я думала, дурочка. С чего решила, что у нас что-то получится?

Иногда устав плакать, впадаю в почти наркотическое забытье. Тогда я снова и снова кружусь по паркету между мечтой и сном, и тогда в красивую картинку врываются кошмары.

Мы танцуем, я счастлива и вдруг он говорит мне, что это всего лишь танец. Своим чудным голосом говорит, что я старая, слишком старая для него, и я замечаю, что мои руки совсем высохшие, маленькие и морщинистые и он тоже смотрит на мою руку. Ту, которая в Его руке и осторожно, но с брезгливостью отпускает. Меня ослепляет яркая вспышка.

Мои глаза закрыты, но сквозь веки проникает теплый солнечный свет, образуя разноцветные круги, с преобладанием красного и зеленого. Открываю глаза. Я в своей комнате на своей кровати. Шторы раздвинуты. В ногах с одной стороны сидит Лиза с другой Ева, и пристально смотрят мне в лицо.

– Кажется, больше не бредит, - замечает Ева.

– Сейчас принесу таблеточку, она проснулась. Сейчас плакать начнет, - заявляет Лиза. Весь разговор проходит так, как будто я в коме и не могу их услышать.

Мы остаемся вдвоем с Евой. Я сморю на нее, а она с тревогой на меня. Я решаю прервать затянувшееся молчание:

– Ева, привет, давно зашла?

У Евы глаза, как будто с ней собака заговорила.

– Да уж пару дней.… А как ты себя чувствуешь?

– Да ничего, только голова болит, и не помню, как я в постели оказалась.

– Ой, тут такое было! Ты неделю ходила в ступоре, а потом у тебя был истерический припадок. Хорошо хоть дома… мне Лиза сказала. Я пришла, а она говорит, уже врача вызывали, медсестра колоть приходит и все такое. Я у тебя осталась, может помощь надо будет, думаю.

Я поражена. Не тем, что со мной произошло, а тем, что у меня случайно объявилась подруга. И не плохая. Да, у меня таких в жизни не было. Кажется, моя детская мечта исполнилась только сейчас. Неужели, эта любительница уюта и неги, пожертвовала комфортом, чтобы помочь не так давно знакомой сумасшедшей дамочке.

– Спасибо, Ева.

– О, кажется, мы выздоравливаем.

Через час мы с Евой сидим в моей кровати вдвоем, укрывшись одеялом, и пьем горячий грог. За окном очень солнечно, шторы нараспашку, окно приоткрыто на форточку, слышно гуканье голубей.

– Ева, думаю, это солнечный свет меня вернул к жизни.

– А что это с тобой было?

– Депрессия обыкновенная.

– Ничего себе, обыкновенная. А я думала, обыкновенная - это когда сериалы там смотришь дни напролет. Торты и мороженое поглощаешь, и ноги не бреешь. А это такое, что ты чуть дуба не врезала.

– Чуть в газетах не пишут. Поживем еще.

Молчим, думаю, хорошо все-таки - помирать рано. Вот всегда бы так депрессировать по Евиному сценарию. Нет, душечка - пора в отпуск. А Лара, если не справится - пойдет на воздух. Хватит с меня перфекционизма, если кто и не лучше меня справится, то это не конец света. Так-то.