«Валерик, — услышал я шепотом. — Извини меня, я с тобой была груба. Я иду домой», — сказала она спокойно.

«Я провожу тебя».

«Но ведь у тебя же гости?»

«Черт с ними», — я взял ее за руку, мы вышли на улицу.

Прошел год. Танюша поступила в театральный, а я в медицинский институт. Мои родители о нашей дружбе знали, им очень нравилась моя девушка, а я, по ее словам, тоже нравился родителям Тани. Мы встречались почти каждый день.

Как сейчас помню, было воскресенье. Я ждал ее в парке. Таня пришла, и у меня были куплены билеты в кино.

«Я же просила тебя», — сказала она, и я почти потащил ее в кино. Мы пришли в зал и сели на свои места.

«Тань, ты обиделась? — спросил я, но ответа не последовало. — Тань, наклонись, что-то расскажу на ушко», — и я поцеловал ее.

«Ох, Валерик какой же ты настырный», — и погрозила мне пальцем.

Танюша больше не сердилась. Фильм оказался неинтересным, и мы удрали, не досмотрев его. Погода была весенней, и мы гуляли долго. Я думал, что было бы, если я бы не встретил ее. Я люблю эту девушку, люблю с ней гулять. И волновался, когда она опаздывала.

Прошел год. Моя любовь к Тане становилась еще сильнее. Открывать свою тайну я не мог. Я ревновал ее к каждому парню. А однажды произошло то, что я никогда не забуду.

— Слушайте, судьи, и вникайте, — сказал подсудимый, из глаз его потекла слеза. — Я любил ее безумно. Это было весной, вечерело. Мы встретились в парке. Таня не была похожа на себя, но видно, что ее что-то волновало.

«Танечка, что с тобой?»

«Ничего».

Мы шли по парку, и я не мог налюбоваться ею.

«Таня, мне надо поговорить с тобой», — сказал я.

«О чем? — спросила она и прислонилась к зданию. Я подошел к ней. — Ну, говори».

«Я не могу, Танечка».

Своей нежной рукой она повернула мою голову и сказала:

«Я поняла тебя, Валерик». Затем она поцеловала меня. Я хотел поцеловать ее, но она вывернулась из рук, оставив свой берет. Я побежал к ней. Она смотрела на меня своими большими глазами. Я обнял ее и поцеловал. Это был мой первый поцелуй в губы. Мы подходили к ее дому.

«Какая печальная песня», — чуть тихо сказала она и прижалась она, я прислушался. Разве я мог подумать, что она прощалась со мной и со своей юностью навсегда.

«Какая печальная песня», — повторила она.

«Танюша, что с тобой?»

«Я сама не знаю, что со мной», — сказала она, отняв руку, добавила: «Вот и пришли».

«Но ведь это не твой дом».

«Валерик, я дальше пойду сама».

«Ну, хорошо», — согласился я.

Таня пошла к своему дому. Я стоял и смотрел ей в след. Она скрылась за поворот. Вдруг раздался крик. Я бросился бежать за переулок не понимая, что произошло. Когда я добрался до угла...

Дальше у подсудимого появились слезы.

— Дайте ему воды, — сказал судья.

Подсудимый выпил воду, и сказал:

— Я увидел Таню, которая держалась за дверь и медленно скользила на землю.

«Таня!» Я бросился к ней.

«Валерик, меня кто-то кольнул в спину».

И на глазах появились слезы. Я посмотрел на ее спину. О! Это было страшно. У нее в спине, как раз напротив сердца, торчал нож Я выдернул его и бросил на землю. Увидел рану и понял, что жить ей осталось очень мало. Я тихо опустился на колени и обнял ее, я рыдал, как маленький ребенок, у которого забрали любимую игрушку, проклиная все и всех на свете.

«Валерик, перестань, послушай, что я скажу. Ты должен знать это», — вдруг, как будто сквозь сон сказала она. Я быстро встал, посмотрел на нее, своими руками она держала мое лицо:

«Валерик, я люблю тебя. Ты сам знаешь, что я умру. Я хочу, чтобы ты вспоминал обо мне, — тихо сказала она. — Поцелуй меня на прощанье».

Я тихонько обнял ее и поцеловал ее в горячие губы. Из ее глаз потекли слезы:

«Вот и все, как я хочу жить, как все, хочу трудиться. Я умираю, Вале...».

«Таня, Танечка, кто посмел отнять у тебя жизнь..?» — говорил я, сам не понимая, что она больше не придет никогда.

Я поднял ее на руки, и положил на скамейку. Я думал, что она спит, и начал ее трясти:

«Таня, Танюша встань, дорогая, милая моя. Зачем так жизнь жестоко обошлась со мной? Зачем?»

Подсудимый замолк и опустил голову. Громко рыдали женщины, мужчины, плакали без стыда и стеснения. Даже главный судья снял очки и вытер глаза:

— Вы просили рассказать всю историю, так слушайте. До утра я смотрел на Таню, которая лежала на скамейке, излитая кровью. Очнувшись, я взял ее на руки и пошел домой. Я поднялся по лестнице, постучал в дверь ногой, и больше я ничего не помню.