Также в девичьей среде популярны «гадания». Поэтому тексты для гаданий существуют как отдельные тетради, так и как часть альбомов-песенников и анкет. Гадания связывают личные качества, модели поведения и (взаимные) чувства девочки (девушки) и мальчика (юноши) либо с принципом случайных чисел («помощница» рисует в определенном темпе палочки, пока гадающая девушка не скажет «Стоп!»), либо с определенными проявлениями физиологии девочки (начало менструального цикла, чиханье, икание). Т. Б. Щепанская рассматривает гадания как инструмент гендерного (само)программирования: «Весь транслируемый посредством этих текстов гендерный проект можно оценить как вполне традиционный, патриархатный (преимущественно мужская инициатива на уровне действий, пространственного, предметного и вербального поведения, а женская — в области чувств и скрытных эмоциональных влияний)» [Щепанская 2001: 181–186].

Девичьи альбомы нередко называются песенниками, так как именно песни (главным образом о любви) занимают в них значительный удельный вес. Песни могут быть как официально-эстрадными, так и неофициальными («дворовыми»).

В альбомы заносятся переписанные от руки стихи признанных поэтов (С. Есенина, Э. Асадова, А. Кочеткова), здесь они соседствуют с наивными фольклорными текстами альбомов.

На соседней странице мы можем встретить «адрес любви» — любовно-романтическую трансформацию почтового адреса:

Записи подобного рода в бесконечном числе вариаций встречаются в альбомах-песенниках 1970–1990-х гг. Отрыв «адреса любви» от реального пространства может быть интерпретирован двояким образом. «Адрес любви» можно соотнести с романтической картиной мира. В этом случае несомненно родство альбомного «адреса любви» с прециозной литературой XVII в. Так, Мадлена де Скюдери в романе «Клелия» разработала символическую «географию любви», смысл которой заключался в продвижении из Страны Новой Дружбы в Страну Нежности. Пути в эту страну лежат через такие «промежуточные инстанции» («города», «селения»), как Любезность, Покорность, Приятные Услуги, Чувствительность, Доверчивая Дружба, Галантные Изъяснения, Возвышенное Сердце, Благородство. При путешествии могуг встретиться опасности: Коварство, Нескромность, Злословие, Озеро Равнодушия, Море Неприязни. «Карта Страны Нежности» имела и собственно графическое воплощение [Тарасов 1986: 171; Lathuillere 1966].

Но «адреса любви» можно интерпретировать и в народно-смеховом ключе как один из приемов обозначения «изнаночного мира». Вспомним столь же подчеркнуто нереальное время древнерусских пародийных текстов: «Дело у нас в месице саврасе, в серую субботу, в соловой четверк, в желтой пяток», «Месяца китовраса в нелепый день» [Лихачев 1997: 349]. «Адреса любви» зачастую включаются в «письма-шугки», о которых мы уже говорили.

Так что альбомный «адрес любви» может свидетельствовать и о романтическом умонастроении владелицы альбома, и в то же время о ее ироническом отношении к теме любви.

«Теорема любви», также встречающаяся в альбомах, представляет собой свод четверостиший, соединенных служебными «математическими» словами «Дано», «Доказать», «Доказательство».

В качестве исходного образца данный жанр использует школьные математические (алгебраические и геометрические) задачи на доказательство. По такому же принципу, видимо, возник и жанр «формула любви». Это имитация решения математического задания с символами, дающего в результате фразу любовного признания:

(Из блокнота 1979 г.)

Вряд ли эти формулы и теоремы — только пародия, скорее, речь идет о превращении иррациональной «любви» в «науку страсти нежной», о ее магической легитимации: процесс написания любовных строк в виде математической задачи осуществляет синтез рационального и любовного дискурса.

В девичьих альбомах нередко можно встретить «расшифровки» слов, не являющихся в действительности аббревиатурами (в дальнейшем мы их для краткости будем называть «квазиаббревиатурами»):

Вероятнее всего, непосредственными источниками девичьих альбомных квазиаббревиатур следует рассматривать (дореволюционные) альбомные акростихи либо (и) «татуировки-аббревиатуры», встречающиеся у представителей преступного мира. Авторы «Словаря блатного жаргона», включающего также и словарь татуировок, указывают на существование многочисленных «любовных» аббревиатур, «дополняющих и без того сверхсентиментальную картину блатного фольклора» [Словарь жаргона 1992: 344].