– Вы нашли этот свой комод в стиле модерн? – спросил я, пытаясь утопить свое отчаяние в глотке вина.

– Да, – с торжествующим видом ответил антиквар. – На заброшенной улице?

– Как это ни странно, грабители оставили его именно там. Думаю, замок в воротах, через которые можно попасть на ту улицу, насквозь проржавел, а потому они легко сломали его. Они выгрузили на заброшенной улице комод и тем самым избавились от предмета мебели, который, видимо, сочли ни на что не годным. Я могу лично отвести вас туда, если вы захотите посмотреть, где этот комод сейчас находится.

– Мне это совсем не интересно, – заявил я, снова отхлебывая из бокала вино, которое было густым и немножко приторным. – Кстати, а письма в комоде вы нашли?

– К сожалению, нет. К сожалению для меня, но к счастью для вас, потому что в противном случае вы остались бы без работы.

Я хотел было что-то возразить, но Десместре жестом руки заставил меня замолчать, затем долил вина в мой бокал. Я краем глаза заметил, что Эльза, сидя в своем кресле-качалке, с интересом наблюдает за нами.

– А свою дочь вы вином почему-то не потчуете, – сказал я антиквару.

– Ей нельзя, – ответил Десместре. – Она принимает лекарства.

Произнеся эти слова, он вышел из гостиной большими шагами и через минуту вернулся, держа в руках длинный узкий конверт. Подняв его, как поднимает карточку футбольный судья, он затем положил его мне на колени и сказал:

– Загляните вовнутрь. Если мы с вами договоримся, его содержимое станет вашим.

Приоткрыв конверт, я увидел в нем небольшую пачку банкнот достоинством в двести евро, а еще листок, на котором были нечетко напечатаны какие-то цифры.

– Пересчитайте.

Я, слегка смутившись, стал пересчитывать новенькие желтоватые купюры – совсем не с той ловкостью, с какой это стал бы делать мошенник, привыкший к участию в подобных авантюрах. Всего я насчитал двадцать пять купюр.

– Здесь пять тысяч евро, – сказал я.

Эльза теперь смотрела на нас отсутствующим взглядом: раз «спектакль» уже закончился, ей, по-видимому, стало скучно.

– Это компенсация ваших расходов на предстоящую поездку. Кроме того, начиная с завтрашнего дня я буду ежедневно переводить по четыреста евро на ваш текущий счет только за то, что вы попытаетесь найти письма. Если в течение десяти дней вы их не найдете, мы откажемся от этой затеи. Мне отнюдь не хочется разориться.

Все это в корне меняло ситуацию. С пятью тысячами евро на пресловутую предстоящую поездку, уже находящимися у меня в руках (мне, возможно, удастся сэкономить половину этой суммы), и еще в общей сложности с четырьмя тысячами евро, которые «набегут» к концу этой авантюры, мне удастся решить многие из моих проблем. Поэтому я решил, что, по крайней мере, стоит выслушать, что же конкретно потребует от меня антиквар.

– Это очень щедрая оплата за десять дней работы.

– Благодарите не меня, а нашего спонсора, – восторженно воскликнул антиквар. – Он решил вмешаться, чтобы облегчить предстоящие хлопоты. Благодаря его энтузиазму и финансовой поддержке мы наверняка добьемся успеха.

– Спонсора? Я ничего не понимаю. Кого вы имеете в виду?

Эльза, распустив свои волосы – отчего те упали густыми прядями на ее плечи – и обхватив руками колени, снова начала внимательно прислушиваться к нашему разговору.

– Я имею в виду моего клиента из Северной Европы – того, который предложил за письма два миллиона тринадцать тысяч евро. Он решил принять участие в наших попытках вернуть украденные письма. После того как я сообщил ему по электронной почте о том, чтопроизошло, он прислал мне денег, чтобы мы могли начать действовать как можно быстрее. Если нам придется заплатить грабителям за письма, он оперативно предоставит необходимые деньги – в качестве аванса, – а затем, когда письма будут уже у него, выплатит нам оставшуюся часть изначально предложенной суммы. Он свое слово держит.

– Этот человек, по-видимому, сумасшедший, – покачал головой я. – Как его зовут?

– Он предпочитает оставаться инкогнито. Для людей такого уровня это вполне нормально.

– Но вам же приходится к нему как-то обращаться! – возразил я.

– Он называет себя Кинопсом, но это всего лишь псевдоним. Главное – он платит щедро и быстро. Мы не можем его разочаровывать – уж слишком много стоит на кону.

– Но мы ведь находимся в той же самой точке, в какой находились во время нашего предыдущего разговора: я не знаю, с чего начать.

– Здесь тоже кое-что изменилось, – сказал Десместре, и его глаза засветились энтузиазмом. – Грабителям, похоже, откуда-то стало известно, что им будет предложена сделка, и они сами протягивают нам руку. Взгляните на факс, который я положил в конверт вместе с деньгами.

Я поднес листок бумаги, на котором были нечетко напечатаны какие-то цифры, к торшеру и увидел, что на нем всего лишь повторяются много раз цифры от 0 до 3: