— Вон, видите? — Арван указал рукой. — Пойдете к тому дубу, потом повернете влево, как раз к дороге… Там тропинки будут — на них не сворачивайте, даже в ту сторону не смотрите. Ну, вроде все… Прощайте.

— Благодарю тебя, наш дражайший друг! — церемонно поклонился Тевтонский Лев. — А ведьму я вам советую…

— Друид разберется, как справиться с ведьмой. Спасибо, что предупредил.

— Как бы она снова не увязалась за нами!

— Не бойтесь, — засмеялся подросток. — Уж поверьте, после завтрашней ночи колдунья уже никогда и никому не сможет сделать плохого. Ну я пошел.

— Постой, мы следом.

Какое-то время Арван шел впереди, а потом вдруг исчез. Вот только что худая его спина маячила за смородиновыми кустами и… оп! Словно в воздухе растворился.

— А ведь все-таки провел нас этот хитрый парень! — недобро усмехнулся Кариоликс. — Слава богам, мы не отдали ему ни лук, ни копье, теперь хоть оружие есть. Однако ни про деревню, ни про Алезию мы толком ничего не узнали.

— А вот тут ты не прав, друг мой! — усмехнулся Виталий.

Глава 12

Весна 52 г. до P. X. Кельтика. Подарок

— Можно спросить? — Выбравшись наконец на сухое место, Кариоликс обернулся.

— Давай спрашивай. — Тевтонский Лев уселся рядом и махнул рукой.

— Откуда ты знаешь, что Алезия — колдунья? Это она тебе сказала или ты сам догадался?

— Да я не знаю, я придумал.

— Ты не знаешь! А я вот знаю! Она на самом деле ведьма. Я думал, ты догадался наконец.

— Да с чего ты взял?

— Глаза! Ты же видел ее глаза! — В голосе юноши явственно слышался страх, смешанный с уважением. — У простых женщин таких глаз не бывает. И священный журавль на животе — это же не просто так!

— У тебя такой же меж лопатками. Это значит, ты колдун?

— Что ты, что ты! — испуганно подскочил галл. — У нас такой рисунок накалывают всем юношам, получившим посвящение в воины.

— Посвящение в воины? — заинтересовался Беторикс, вспомнивший свое собственное посвящение в дружину дядьки Энгуса пять лет назад. — И в чем же оно заключается, интересно знать?

— Чтобы стать воином, отрок должен принести к родному очагу отрезанную голову врага, молиться девять дней кряду в священной роще и познать женщину.

— А вот насчет последнего поподробнее. — Беторикс усмехнулся, опять же вспомнив кое-что из прежней жизни. — Каким образом? Ну, я имею в виду, как это должно быть обставлено?

— Нужно суметь захватить женщину из чужого племени… ну а после всего принести в жертву.

— Милый и приятный обычай, несомненно достойный всяческого уважения. — Тевтонский Лев язвительно скривился. — А чужие парни небось приходят за вашими женщинами?

— Своих мы оберегаем!

— Зато теперь и Алезию могут вот так же…

— Скорее всего. — Кариоликс кивнул.

— Ты серьезно?

— Ночью, перед жертвоприношением, колдунью по очереди познают все мужчины рода, — терпеливо пояснил галл. — Тогда любая ведьма потеряет свою силу и можно будет спокойно отправить ее к богам.

— Так что же мы здесь сидим-то? — Вскочив как подброшенный, Виталий матерно выругался. — Спасать надо Алезию! Спасать! Сейчас же пойдем к этому гнусному священному болоту, устроим засаду… Или лучше сразу на их деревню напасть?

— Да, мы ее спасем, — прищурившись, Кариоликс посмотрел куда-то вдаль и вдруг улыбнулся. — Выручим, и очень скоро, в том нет никаких сомнений!

— Мне бы твою уверенность, — быстро натягивая башмаки, которые снял немного подсушить, пробормотал Тевтонский Лев. — Нет, мы с тобой, конечно, не в болотной грязи найдены, постоять за себя сможем и девчонку спасем, но для этого нужно очень и очень постараться. Идем же скорее! Я примерно знаю куда.

— А я это знаю точно! — Галл кивнул куда-то в сторону леса, совсем не туда, куда намеревался отправиться Беторикс.

— Эй-эй, по-моему, нам совсем в другую сторону, парень! Ведь мальчишка же сказал, что…

— Видишь за лесом дым, брат?

Виталий присмотрелся и действительно различил над лесом многочисленные дымы.

— И что с того? Наверное, там тоже какая-нибудь деревня. Или пастухи жгут костры.

— Пастухи? О нет, брат, слишком уж этих костров много. И видишь, какой сейчас дым?

— Какой? Дым как дым.

— Нет, он серый, зыбкий… — Молодой галл прищурился. — Костры тушат, очевидно, они горели всю ночь. Много костров — много людей. Очень много. Это войско, брат!