– Вас трое суток не было дома? – удивился рыжий оперативник.

– Я лежал в больнице. Это легко проверить.

– Стандартное алиби, – понимающе кивнул тот.

– То есть вы не знаете, сколько времени провела здесь ваша одноклассница? – спросил следователь. – Может быть, час, а может, все три дня?

– Понятия не имею, – пожал плечами Максим.

Коротышка что-то записал в протоколе.

– А как вы объясните… – он не успел договорить: по квартире прокатился противный дребезжащий звонок.

Блатов удивленно взглянул на Танкована, потом на его спутницу и отправился в прихожую.

– Я так и знала! – донесся до всех визгливый женский голос, не менее противный, чем дверной звонок, и через мгновение в комнату вбежала Руфина Леонидовна – хозяйка квартиры. – Гнездышко вьешь годами, а стоит впустить бандитов, они превращают его в вертеп!

Она тяжело дышала, капельки пота прочертили две кривые размытые дорожки на ее напудренном лице, бесцветные, водянистые глаза вылезали из орбит, а морковного цвета губы дрожали от злости.

– Подонок! – Женщина крутила головой вправо-влево, словно подыскивая подходящий тяжелый предмет, чтобы запустить им в Танкована. – Негодяй! Ты что здесь устроил? Какое преступление совершил? – Ее взгляд неожиданно остановился на кровати с безобразными бурыми пятнами, и Максиму показалось, что хозяйку сейчас хватит удар. Даже сквозь толстый слой пудры было видно, как кровь отхлынула у нее от лица. – Это… Это… – Руфина Леонидовна, задыхаясь, ткнула дрожащим пальцем в сторону перепачканного пододеяльника. – Это убийство?!

– Вы гражданка Бабкина, не так ли? – уточнил следователь. – Могу я у вас попросить договор, на основании которого вы сдаете в аренду данное жилое помещение?

Руфину Леонидовну, казалось, расстроил вопрос. Она на мгновение стушевалась, но тут же взяла себя в руки и перешла в наступление.

– У меня нету договора! – закричала она. – И что? Теперь вы нашли козла отпущения? Вместо того чтобы ловить и наказывать настоящих преступников, вы станете преследовать пожилую несчастную женщину?

– На одного из ваших квартирантов совершено разбойное нападение, – пояснил рыжий оперативник. – И нам небезынтересно, на каком основании он здесь находился.

– Ни на каком основании! – Женщина взмахнула руками. – Без всякого основания! Оба незаконно вперлись в мою квартиру! Так и запишите!

– Ну, как же? – Следователь ткнул ногтем в раскрытый паспорт Танкована. – Временную регистрацию они сами себе сделали, что ли? Без вашего ведома и согласия?

– Я, дура, их прописала! – простонала Бабкина. – Потому что пожалела сопляков. Я ведь не предполагала, что они оба – убийцы! – Она схватила со стола брюки Максима и швырнула ему в лицо: – Чтобы через час даже духу твоего здесь не было! Убирайся немедленно, слышишь? Живи где хочешь – на вокзале, на чердаке, а лучше всего – в тюрьме! Там тебе самое место!

Блатов сочувственно покачал головой:

– Не переживай, парень. Остаться без жилья все же лучше, чем без яиц…

– Насчет «пошел вон» – вопрос спорный, – заявила Татьяна, обращаясь к разъяренной хозяйке. – Мы можем обратиться в суд общей юрисдикции. Регистрация есть, договора – нет…

– Ах ты лахудра! – взвизгнула та. – Судиться хочешь? Претензии на жилплощадь предъявлять? Товарищ полковник! – Она страдальчески сложила руки, повернувшись к следователю. – Запишите в протокол, как мне угрожают! Как замышляют обманным путем отобрать у меня квартиру!

– Ну, хватит! – Максим поднялся с кровати. – Никто на вашу жилплощадь не претендует! Я соберу свои вещи и уйду. Через час духу моего здесь не будет.

– А квартплата за полмесяца? – прищурилась Руфина Леонидовна.

– Мы вам заплатили вперед, – грозно напомнил он.

– А за моральный ущерб? – не унималась женщина. – А за беспорядок и изгаженное белье?

Михеева решительно расстегнула сумочку, вынула оттуда стодолларовую купюру и с презрением протянула Бабкиной:

– Вот вам на прачечную! А теперь… – Она подхватила женщину под локоть и легонько подтолкнула к выходу. – Прошу вас не мешать работе следствия! Вернетесь, когда никого здесь не будет!

– М-да-а-а, – задумчиво протянул следователь, когда за хозяйкой захлопнулась дверь. – Скандальная особа.

– Зато в полковники тебя произвела, – усмехнулся рыжий.

Максим аккуратно сложил брюки, повесил их на спинку стула и поднял с пола пустой чемодан.

– Если у вас ко мне все, – глухо сказал он, – то я буду собираться.

– Вам нужно подписать протокол. – Коротышка постучал пальцем по разложенным на столе бумагам. – «С моих слов записано верно. Замечаний и дополнений нет». Дата, подпись. – Он протянул было Максиму обкусанную шариковую ручку, но вдруг передумал и сжал ее в кулаке: – Совсем забыл… Последний вопрос…